Механизация основных земледельческих работ в сельском хозяйстве СССР в 1940 г.*
от 27 декабря 1930 г. "Об участии средств крестьянского населения в строительстве машинно-тракторных станций" отмечалось, что строительство новых МТС и расширение действующих "может быть успешно осуществлено лишь при условии, если само крестьянское население примет активное участие в этом строительстве, вкладывая в него свои денежные средства". А одной из форм участия, как говорилось в постановлении, является "приобретение акций Трактороцентра, которые размещаются среди колхозов и колхозников, а также среди единоличников в районах действующих МТС", а также в районах, где строительство станций начато в 1931-1932 гг. Трактороцентру было разрешено выпустить на 250 млн руб. акций. Аналогичным образом организовывалась система оплаты труда строительства машинно-сенокосных станций (Сеноцентр).
Трактороцентр и Сеноцентр, считавшиеся акционерно-коо-перативными органами, фактически подчинялись Наркомзему (государственному органу) и действовали под его непосредственным руководством. После реорганизации колхозно-кооперативной системы в сентябре 1932 г. все встало на свое место: колхозно-кооперативные органы фактически прекратили свое существование, Колхозцентр был ликвидирован. МТС при заключении договора с колхозами мало считались с интересами колхозников, диктовали им свои условия. Главное на что обращалось внимание - четко и своевременно (до распределения доходов) выполнять обязательства по натуроплате, причем за качество выполняемой работы по механизации (пахота, сев, уборка урожая) они фактически не несли никакой ответственности. В конце 1930-х годов, когда комплексная механизация забуксовала, потребовалось срочное оснащение МТС машинами и орудиями конной тяги и, конечно же, лошадьми, поскольку в парке МТС живая тягловая сила, как правило, отсутствовала, эта проблема решалась путем использования колхозного тягла и обслуживающего персонала в лице колхозников. Руководители же МТС давали указания и "стригли купоны".
Таким образом, механизация колхозного производства на базе МТС была недешевой и, к тому же, основным хозяином на земле были отнюдь не председатель колхоза и правления, тем более не колхозники, а директор МТС и земельные органы, а также райком партии, а в 1933-1934 гг. еще и политотдел МТС, в со ставе которого, как уже отмечалось, был заместитель начальни ка по ОГПУ, занимавшийся чисткой кадров.
В подтверждение сказанного процитируем некоторые пунк ты Примерного договора МТС с колхозами, утвержденного по становлением СНК СССР 5 февраля 1933 г.:
256
"4. Все без исключения полевые работы, в том числе на тракторах, выполняют сами колхозники в порядке, устанавливаемом МТС по соглашению с колхозом. Колхоз обязуется производить доставку горючего и машин со станций железных дорог к месту работы и подвозку воды к месту работы тракторов".
"5 ...Колхоз обязуется проводить агрономические правила, установленные районным исполнительным комитетом, и по требованию МТС все другие необходимые агрокультурные улучшения..."
"6. Колхоз обязуется принять меры к наибольшему накоплению навозных удобрений... правильно и бережно сохранять навоз и вывозить его на поля, согласно плану, выработанному МТС".
"7. Установка скирд и молотьба хлебов производится в определенных местах по указанию станции. Подвозка продукции, причитающейся МТС за ее работы, к железнодорожным станциям, пристаням, элеваторам и заводам производится перевозочными средствами колхоза и за его счет".
"10. За проведение МТС на полях колхоза всех основных сельскохозяйственных работ МТС получает от колхоза в оплату своих расходов натурой 20% урожая по зерну, кукурузе, подсолнуху, хлопку и льну, 17% - по свекле и 16% - по картофелю".
"12 ...Валовой сбор зерна по каждому колхозу, обслуживаемому МТС, производится на основе установленной межрайонной государственной комиссией по урожайности для данного района".
12-й пункт - один из самых неприятных, грабительских для колхозов, поскольку расчеты производились с учетом "видовой урожайности", которая, как уже отмечалось, на 25-30% была выше амбарной43. Натуроплата МТС - плата за механизацию, - как правило, значительно превышала обязательные поставки. Так, в
1938 г. соотношение между ними было 618,4 и 587,0 млн пудов; в
1939 г. - 742,8 и 547,7 млн пудов, а по плану на 1940 г. (в старых границах) натуроплата должна была достичь 1059,6 млн пудов44.
Обратимся теперь к данным о сельскохозяйственном производстве СССР в мирные годы третьей пятилетки в сопоставлении с аналогичными показателями за предшествующий период и с показателями дореволюционной России (табл. 15-16). Следует иметь в виду, что в конце 1930-х годов колхозы являлись основными производителями сельскохозяйственной продукции (с учетом приусадебных хозяйств) как валовой, так и товарной. По данным ЦСУ, в 1940 г. государственные хозяйства (совхозы всех систем) произвели 9,1% валовой продукции земледелия и 9,8% продукции животноводства. На колхозный сектор приходилось около 90% земледельческой продукции и более 90% - животноводческой45.
Данные за 1938-1940 гг. свидетельствуют, что после крайне благоприятного по погодным условиям 1937 г. происходила стабилизация сельскохозяйственного производства, постепенный
9. И.Е. Зеленин
257
Таблица 15
Валовая продукция сельского хозяйства СССР (в сопоставимых ценах), % *
Год** Валовая продукция (земледелие и животноводство) Продукция земледелия Продукция животноводства
1913 100 100 100
1937 134 150 109
1938 120 120 120
1939 121 125 119
1940 141 155 114
В среднем за год
1909-1913 100 100 100
1928-1932 126 137 109
1933-1937 132 157 90
1938-1940 143 156 122
* Сельское хозяйство СССР: стат. сб. М., 1960. С. 21,79.
2* Здесь и в последующих таблицах - в границах по территории СССР до 17 сентября 1939 г.
/
Таблица 16
Товарная продукция сельского хозяйства всех категорий хозяйств (в сопоставимых ценах к 1909-1913 гг., в среднем за год), %*
Год Товарная продукция (земледелие и животноводство)2* Земледелие Животноводство
1909-1913 100 100 100
1913 113 121 105
1928-1932 113 132 92
1933-1937 141 184 97
1938-1940 166 211 129
* Сельское хозяйство СССР: стат. сб., 1960. С. 23.
I Примечание источника. В товарную продукцию включены сельскохозяйственные продукты, сданные и проданные государству и кооперации, а также проданные на рынке несельскохозяйственному населению.
рост среднегодовых показателей валовой и товарной продукции. В то же время при сопоставлении с показателями за 1909-1913 гг. следует учитывать общую численность населения страны с тем, чтобы не придаваться чрезмерным иллюзиям. В 1913 г. в России проживало (в границах до сентября 1939 г.) 139,3 млн человек, а
258
в 1939 г. (в тех же границах) - 170,6 млн46. Таким образом, в конце 1930-х годов в стране было на 31,3 млн больше едоков.
В дальнейшем будут приведены данные о производстве сельскохозяйственной продукции на душу населения в дореволюционной России и в СССР накануне войны. Тем не менее и приведенные данные свидетельствуют, что после "революционных бурь" (включая сплошную коллективизацию) страна вступила на путь относительной стабилизации, поступательного роста валовой и товарной продукции. И это важно подчеркнуть в связи с назреванием Второй мировой войны, а затем и нападением фашистской Германии на СССР.
Однако зададимся все же вопросом: за счет каких факторов происходил этот рост? Отчасти за счет механизации производства, исключая животноводческую отрасль, при широком применении конной тяги и даже ручного труда в земледелии. Об этом уже шла речь. Какой рост преобладал в полеводстве, животноводстве - экстенсивный или интенсивный? Как обстояло дело с агротехникой, севооборотами? Для ответа на эти и многие другие вопросы обратимся к показателям производства сельскохозяйственной продукции в натуральном исчислении. К сожалению, в отличие от стоимостных показателей, динамика по интересующим нас показателям далеко не полна, порой отрывочна. Будем исходить из того, что есть, опираясь отнюдь не на отдельные примеры, а обобщенные данные последних статистических сборников, как правило, характеризующих ситуацию на 1940 г., или среднегодовые показатели за довоенные пятилетки. Такой подход авторов сборников не случаен: общая картина выглядит более благоприятно, затушевывает нюансы и особенности, специфику периодов.
Исключением, пожалуй, являются только посевные площади и поголовье скота. Здесь динамика полная и пробелов нет. С нее и начнем (табл. 17).
Совершенно очевидно, что в годы коллективизации в той или иной мере осуществлялся курс на расширение посевных площадей, особенно по сравнению с дореволюционным периодом, и в первую очередь, по отношению к техническим культурам (рост почти в 3 раза), картофелю и овоще-бахчевым (более чем в 2 раза) и кормовым (в 2 раза). В годы второй и третьей пятилеток рост продолжался, но темпы его значительно снизились (за исключением кормовых культур). Однако делать вывод об эффективности этого курса, преобладании экстенсивных или интенсивных методов в ведении полеводства можно только с учетом данных о количестве произведенной продукции, урожайности культур, выраженных в натуральных показателях. К сожалению,
9*
259
Таблица 17
Посевные площади СССР, млн га*
Посевные В том числе
Год площади всех сельскохозяйственных культур зерновые культуры технические культуры картофель и овоще-бах-чевые культуры кормовые культуры
1913 105,0 94,4 4,5 3,8 2,1
1928 113,0 92,2 8,6 7,7 3,9
1933 129,7 101,5 12,0 8,7 7,3
1934 131,5 104,7 10,7 8,8 7,1
1935 132,8 103,4 10,6 9,9 8,6
1936 133,8 102,6 10,8 9,8 10,6
1937 135,3 104,5 11,2 9,0 10,6
1938 136,9 102,4 11,0 9,4 14,1
1939 133,7 99,9 ПД 9,2 13,5
1940 150,4 110,5 11,8 10,0 18,1
* Сельское хозяйство СССР: стат. сб., 1960. С. 127.
динамика по годам отсутствует, имеются среднегодовые показатели по пятилеткам (см. табл. 18-22).
Как следует из приведенных данных таблиц, в годы довоенных советских пятилеток делались попытки (и это естественно) решить проблемы земледелия и землепользования за счет расширения посевных площадей. Однако в целом эта попытка не увенчалась успехом: показатели валовых сборов и урожайности или остались на уровне 1909-1913 гг. (по зерну), или даже снизились (по сахарной свекле, льну, подсолничнику, картофелю). А ведь это уровень дореволюционной России - отсталой страны, не отличавшейся высокими показателями в земледелии даже в урожайные годы. Не повысился этот уровень и в СССР в годы коллективизации. Время применения интенсивных технологий еще не наступило: к этому в целом не готова была ни материально-техническая база сельского хозяйства страны, ни советская агрономическая наука.
Несомненно, здесь сказались и сталинские репрессии, жертвами которых стали многие выдающиеся ученые-аграрники дореволюционной России: Н.И. Вавилов, Н.М. Тулайков, Н.Д. Кондратьев, В.А. Чаянов, Н.П. Огановский, Л.Н. Литошенко, А.Г. Дояренко и др.47 Отнюдь не случайно поэтому впервые вопрос о введении "правильных севооборотов" (травопольных) по настоянию академика В.Р. Вильямса был поставлен в июне 1937 г. на Пленуме ЦК ВКП(б). "Вильяме, - пишет академик А.А. Никонов, - любыми средствами стремился установить в
260
Таблица 18
Государствен-
Год Валовой сбор Урожайность ные заготовки
зерна, млн т с 1 га, ц и закупки,
млн т
1909-1913 (в среднем за год) 65,2 6,9 -
1913 76,5 8,1 -
1928-1932 (в среднем за год) 73,6 7,5 18,2
1933-1937 (в среднем за год) 72,9 7,1 27,5
1938-1940 (в среднем за год) 77,9 7,7 32,1
* Сельское хозяйство СССР: стат. сб., 1960. С. 196.
Таблица 19
Валовой сбор, урожайность, заготовки и закупки сахарной свеклы (фабричной)
во всех категориях хозяйств1"
Государствен-
Гол Валовой сбор, Урожайность ные заготовки
тыс. т с 1 га, ц и закупки,
тыс. т
1909-1913 (в среднем за год) 9704 151 -
1913 10 900 168 -
1928-1932 (в среднем за год) 9805 95 Нет свед.
1933-1937 (в среднем за год) 14 592 120
1938-1940 (в среднем за год) 15 790 135 »
* Сельское хозяйство СССР: стат. сб., 1960. С. 198.
науке и практике господство собственных идей, он отвергал рекомендации подлинных ученых Д.Н. Прянишникова, Н.М. Ту-лайкова и др.48 Массовое введение травопольных севооборотов на всей территории страны привело к негативным последствиям, к снижению урожайности во многих районах.
Обратимся к натуральным показателям животноводческой отрасли, которая наиболее тяжело, крайне медленно преодолевала последствия сталинской коллективизации. Начнем с поголовья скота (табл. 23).
Предколхозный период (1928 г.) демонстрирует существенный рост поголовья скота по сравнению с 1916 г. по всем видам, за исключением лошадей. Спад начался с года "великого перелома"
261
Валовой сбор (амбарный урожай), урожайность, заготовки и закупки зерновых культур во всех категориях хозяйств
Таблица 20
Год Валовой сбор, тыс. т Урожайность с 1 га, ц Государственные заготовки и закупки, тыс. т
1909-1913 (в среднем за год) 260 2,8 -
1913 330 3,3 -
1928-1932 (в среднем за год) 434 2,3 224
1933-1937 (в среднем за год) 365 1,7 247
1938-1940 (в среднем за год) 320 1,7 245
* Сельское хозяйство СССР: стат. сб., 1960. С. 199.
Таблица 21
Валовой сбор, урожайность, заготовки и закупки подсолнечника во всех категориях хозяйств*
Год Валовой сбор, тыс. т Урожайность с 1 га, ц Государственные заготовки и закупки, тыс. т
1913 736 7,6 -
1928-1932 (в среднем за год) 1832 4,4 909
1933-1937 (в среднем за год) 1274 3,8 848
1938-1940 (в среднем за год) 2030 6,2 1238
* Сельское хозяйство СССР: стат. сб., 1960. С. 200.
(1929) по всем позициям и продолжался по нарастающей вплоть до конца 1933 г., когда он достиг апогея. Поголовье лошадей сократилось более чем в 2 раза, крупного рогатого скота - почти в 2 раза, коз - почти в 3 раза и т.д. А далее, начиная с конца 1935 г., наблюдался постепенный рост, недостигший, однако, не только уровня 1916 г., но и 1928 г. (за исключением коз). Продолжалось значительное отставание по поголовью крупного рогатого скота и особенно значительного (почти в 2 раза) по поголовью лошадей.
Несколько лучше выглядела ситуация с производством животноводческой продукции (табл. 24).
Итак, можно подметить, что после спада производства животноводческой продукции в годы сплошной коллективизации ("реорганизационный период") ни во второй пятилетке, ни в мир-
262
Валовой сбор, урожайность, заготовки и закупки льна-долгунца во всех категориях хозяйств*
Таблица 22
Валовой сбор, урожайность, заготовки и закупки картофеля во всех категориях хозяйств41
Год Валовой сбор, тыс. т Урожайность с 1 га, ц Государственные заготовки и закупки, тыс. т
1909-1913 (в среднем за год) 22 410 78 -
1913 23 314 76 -
1928-1932 (в среднем за год) 45 898 78 4287
1933-1937 (в среднем за год) 49 751 74 6333
1938-1940 (в среднем за год) 47 891 71 5957
* Сельское хозяйство СССР: стат. сб., 1960. С. 201.
Таблица 23
Численность скота во всех категориях хозяйств, млн голов
Год Крупный
рогатый
скот В том числе коровы Свиньи Овцы Козы Лошади
На 1 января
1916 51,7 24,9 17,3 82,5 6,2 34,2
1928 60,1 29,3 22,0 97,3 9,7 32,1
1929 58,2 29,2 19,4 97,4 9,7 32,6
1930 50,6 28,5 14,2 85,5 7,8 31,0
1931 42,5 24,5 11,7 62,5 5,6 27,0
1932 38,3 22,3 10,9 43,8 3,8 21,7
1933 33,5 19,4 9,9 34,0 3,3 17,3
1934 33,5 19,0 11,5 32,9 3,6 15,4
1935 38,9 19,0 17,1 36,4 4,4 14,9
1936 46,0 20,0 25,9 43,8 6,1 15,5
1937 47,5 20,9 20,0 46,6 7,2 15,9
1938 50,9 22,7 25,7 57,3 9,3 16,2
1939 53,5 24,0 25,2 69,9 11,0 17,2
1940 47,8 22,8 22,5 66,6 10,1 17,7
* Сельское хозяйство СССР: стат. сб., 1960. С. 263. Включается и скот индивидуальных хозяйств.
ные годы третьей, когда было объявлено о "полной победе колхозного строя", "гибели единоличного крестьянского хозяйства", "организационно-хозяйственном укреплении колхозов", фактически не было преодолено падение животноводческой отрасли, как по поголовью скота (табл. 23), так и в производстве продукции.
263
Таблица 24
Производство основных продуктов животноводства во всех категориях хозяйств*
Мясо и сало, в убойном весе,
2*
млн В том Мясо в переводе на вес живого скота, млн т Молоко, Яйца,
Год
числе свинина без учета прироста стада с учетом
прироста стада млн т млрд шт Шерсть, тыс. т
1909-1913 3,9 1,2 6,4 _ 24,1 9,5 180
(в среднем за год)
1913 4,1 1,3 6,6 6,6 24,8 10,2 180
1928 4,9 1,6 8,0 7,5 31,0 10,8 182
1929 5,8 1,5 9,7 7,1 29,8 10,1 183
1930 4,3 0,8 7,8 4,8 27,0 8,0 141
1931 3,9 0,8 7,1 5,3 23,4 6,7 98
1932 2,8 0,7 4,9 3,4 20,6 4,4 69
1928-1932 4,3 1Д 7,5 5,6 26,3 8,0 135
(в среднем за год)
1933 2,3 0,6 4,0 4,0 19,2 3,5 64
1934 2,0 0,6 3,5 5,2 20,8 4,2 65
1935 2,3 1,0 3,6 6,1 21,4 5,8 79
1936 3,7 1,7 5,9 6,1 23,5 7,4 99
1937 3,0 1,1 4,7 6,3 26,1 8,2 106
1933-1937 2,7 1,0 4,3 5,6 22,2 5,8 83
(в среднем за год)
1938 4,5 1,9 6,9 8,0 29,0 10,5 137
1939 5,1 1,6 8,4 6,7 27,2 11,5 150
1940 3,0 1,3 6,3 6,5 26,6 10,2 151
1938-1940 4,5 1,6 7,2 7,1 27,6 10,8 146
(в среднем за год)
* Сельское хозяйство СССР: стат. сб., 1960. С. 328-329. 2* Приводятся данные, полученные от промышленного и внутрихозяйственного забоя скота и других сельскохозяйственных животных, включая субпродукты всех категорий.
264
Причем речь идет не только об общественном (колхозно-совхозном) производстве, но и о продукции приусадебных хозяйств колхозников, работников совхозов, горожан. Даже в рекордном по урожайности 1937 г. животноводческой продукции было произведено меньше (за исключением молока), чем в 1913 г., а среднегодовые показатели за 1933-1937 гг. были значительно меньше (за исключением молока), чем в 1913 г., а среднегодовые показатели за 1933-1937 гг. были гораздо ниже аналогичных за 1909-1913 гг. Правда, в 1938-1940 гг. среднегодовые показатели за 1909-1913 гг. были все же превышены (за исключением шерсти), наблюдалась стабилизация динамики погодовой статистики. Рост, однако, не впечатляет, преимущества общественного производства по сравнению с единоличным, мелкотоварным не просматривается.
В изданном в 1939 г. ЦУНХУ Госплана (под редакцией его председателя И.В. Саутина) статистическом сборнике "Колхозы во второй сталинской пятилетке" со ссылкой на показатели 1937-1938 гг. делался вывод об "отсталости колхозного животноводства". А среди причин назывались такие: "система мясозаготовок уничтожала заинтересованность колхозов в организации животноводческих ферм и укрупнении их: лишала возможности правильно организовать в них труд, специализировать и полностью загрузить работников, механизировать их работу"; "неорганизованность кормовой базы". Справедливость этих аргументов подтверждается, например, данными о готовых удоях молока от одной коровы в 1932-1940 гг.49:
1932 г. 1933 г. 1934 г. 1935 г. 1936 г. 1937 г. 1940 г.
Средний годо- 931 983 984 1028 1026 1027 1017 вой удой молока от одной коровы, кг
Все эти цифры можно охарактеризовать как топтание на одном месте. Реальный же рост удойности начался с середины 1950-х годов, при Хрущёве: в 1956 г. было получено от одной коровы 1956 кг молока, в 1957 г. - 1958 кг, в 1959 г. - 1937 кг, в 1959 г. - 2004 кг5о.
Завершают наш затянувшийся статистический экскурс данные о производительности сельского хозяйства СССР в годы коллективизации, характеризующие производство натуральной продукции на душу населения в сопоставлении с 1913 г. (табл. 25).
В 1929-1933 гг. наблюдался весьма значительный спад почти по всем показателям (за исключением картофеля и овощей, которые производились в основном в приусадебных хозяйствах).
265
Таблица 25
Производительность сельского хозяйства в годы коллективизации*
Произведено на душу населения, кг
Год зерна картофеля овощей мяса и сала, в убойном весе молока яиц, шт. шерсти, в физическом весе
1913 549,2 228,3 38,8 35,9 211,1 85,4 1,3
1929 467,4 297,2 69,1 37,8 194,3 65,8 1,2
1933 412,8 249,8 105,0 13,9 115,9 21,1 0,4
1937 594,6 358,4 94,0 18,4 159,3 50,1 0,6
1938 400,7 229,3 40,7 26,9 173,6 62,9 0,8
1939 429,1 238,6 56,9 29,9 159,4 67,4 0,9
1940 492,5 392,1 70,6 24,2 173,1 62,8 0,8
* См.: Борисов Ю.С. Производственные кадры деревни, 1917-1941. М., 1991. С. 200-201. Расчеты выполнены автором монографии при участии Ю.П. Бокарева.
1937 год оказался исключительно благоприятным по погодным условиям. Тем не менее показатели животноводческой отрасли уступали предреволюционному 1913 г.
К началу 1940-х годов уровень дореволюционной России по производству зерна на душу населения не был достигнут, хотя определенный прогресс наблюдался и приобрел известную устойчивость. Примерно также обстояло дело в производстве на душу населения мясной и молочной продукции. Наибольшие достижения отмечены в производстве картофеля и овощей, опять же благодаря труженикам приусадебных хозяйств, работавшим с полной отдачей на своих небольших земельных участках ("сотках"). Большинство содержали мелкий скот, птиц, реже - коров, участвовали в городской и внутридеревенской торговле. Доходы от личных подсобных хозяйств, как правило, значительно превышали доходы от общественного хозяйства, что снижало заинтересованность колхозников в развитии коллективного производства, существенно влияло на его эффективность, производительность труда.
Как уже отмечалось, в 1939 г., согласно постановлению Майского пленума ЦК началось новое наступление на приусадебные хозяйства колхозников (а заодно и на хозяйства хуторян). Фактически были пересмотрены (в сторону уменьшения), земельные размеры этих хозяйств, определенные Уставом 1935 г. Из личного пользования колхозников были изъяты и переданы колхозам 1189,1 тыс. га земель, установлены жесткие нормы выработки трудодней, за невыполнение которых предусматривались стро
266
гие меры наказания, вплоть до исключения из колхоза. Война помешала в полной мере реализовать эти установки. Приусадебные хозяйства колхозников накануне и в годы войны еще раз доказали свою жизнеспособность, сыграли важную роль в снабжении горожан и армии продуктами питания; многие крестьяне и их семьи в период войны и в первые послевоенные годы смогли выжить только благодаря приусадебным ("личным подсобным") хозяйствам, которые, к счастью, центральные власти не успели полностью разорить и уничтожить в конце 1930-х годов, хотя такие попытки предпринимались неоднократно, а последняя -в канун войны.
Снижение в 1940 г. показателей по животноводческой продукции в стране по сравнению с 1938 и 1939 гг. (табл. 24) не в последнюю очередь произошло в результате реализации постановлений ЦК ВКП(б) и СНК СССР от 27 мая 1939 г. ("О мерах охраны общественных земель колхозов от разбазаривания" и о сселении хуторов).
И.В. СТАЛИН ОБ ОСНОВНЫХ ИТОГАХ ЗАВЕРШЕНИЯ КОЛЛЕКТИВИЗАЦИИ И РАЗВИТИЯ СЕЛЬСКОГО ХОЗЯЙСТВА СССР К КОНЦУ 1930-х ГОДОВ
Итоги традиционно подводились в отчетном докладе генсека на очередном (XVIII) съезде партии за период после XVII съезда (1934-1938). В разделе "Сельское хозяйство" докладчик прежде всего определил общую линию развития аграрного сектора на фоне победоносного завершения коллективизации сельского хозяйства. Линия эта, естественно, характеризовалась быстрым и почти непрерывным (за исключением животноводства) подъемом отрасли, о чем свидетельствовали пять динамических таблиц (о росте посевных площадей всех культур, развитии материально-технической базы сельского хозяйства, впечатляющем росте валовой продукции зерновых, технических и других культур по сравнению с 1913 г., который был назван Сталиным годом "небывало высокой урожайности"), и завершающая таблица о поголовье скота и рассуждения о том, что в животноводстве "за последние годы" наметились "серьезные сдвиги".
Опираясь на данные официальной советской статистики того времени, вождь заявил, что к началу 1939 г. в колхозы вступило 18,8 млн крестьянских дворов, 93,5% от их общей численности, не считая рыболовецких и промысловых колхозов. Удельный вес посевных площадей колхозного сектора превысил 99%. И, следовательно, коллективизация была завершена, "колхозы оконча
267
тельно закреплены и упрочены, а социалистическая система хозяйства является теперь единственной формой нашего земледелия". Был сделан вывод о "гибели единоличного хозяйства"51.
Однако вскоре выяснилось, что это "забегание вперед", поскольку в западных районах страны сохранялись еще хуторские хозяйства (более 740 тыс.), которым "преимущества" сталинской коллективизации пришлось доказывать еще полтора года после принятия 27 мая 1939 г. (через три месяца после XVIII съезда) специального постановления ЦК ВКП(б) и СНК СССР о сселении хуторских хозяйств. Сталинский вывод о "гибели единоличного хозяйства" не только противоречил реальной действительности, но и был некорректен по отношению к крестьянам-колхозникам, напоминая им о преобладании насильственных методов проведения сплошной коллективизации на всем ее протяжении, в том числе и после того, когда вождь объявил о ее окончательном завершении и закреплении. И, как всегда, он спешил с реализацией своих директив. Не случайно поэтому местные власти начали проводить дехуторизацию темпами и методами, характерными для начала 1930-х годов. Вот некоторые примеры, отнюдь, не единичные.
5 июля 1939 г. прокуратура Смоленской области информировала прокуратуру РСФСР о методах проведения этой акции в области. В частности, в Нижне-Дубровском сельсовете единоличники жаловались на действия председателя сельсовета Тимошен-кова, который с целью принудить их к быстрейшему сселению дал команду ломать трубы на избах, раскрывать соломенные крыши, валить заборы. 31 августа 1939 г. Прокуратура СССР в докладной записке Сталину и Молотову сообщила о фактах открытого противодействия крестьян ряда районов Белоруссии и Украины, Новосибирской, Ленинградской, Кировской, Чкалов-ской и других областей сселению хуторов. Так, на крышах домов выставлялись посты наблюдения за появлением на дорогах посторонних лиц ("бригад коллективизаторов"). Дело доходило до избиения представителей властей, осуществлявших противоправные действия в отношении хуторян.
2 декабря 1939 г. Прокурор СССР М.И. Панкратьев информировал Сталина и Молотова, что при сселении хуторов допускались "массовые принудительные действия, сопровождавшиеся ломкой крыш, печей, мебели, в том числе и по отношению к хозяйствам стариков и инвалидов;" предлагалось даже "сносить строения жителей хуторских поселков, не связанных с сельским хозяйством" и т.п.52
Вспоминается в этой связи ситуация весны 1930 г., когда Сталин в статье "Головокружение от успехов" на заре сплош
268
ной коллективизации говорил о, "с позволения сказать", "революционерах", которые дело организации артели начинают со снятия с церквей колоколов. Снять колокола - подумаешь какая ррреволюционность!"53 На завершающем этапе коллективизации снимали с изб крыши, ломали печи и мебель. История повторялась, но отнюдь не в виде фарса, а в конкретных действиях наследников "ретивых коллективизаторов". А вождь на этот раз безмолствовал.
Можно предположить, что Сталин спешил с дехуторизацией в связи с резким обострением внешнеполитической обстановки на западных рубежах страны (этой проблеме он посвятил значительную часть своего доклада на XVIII съезде партии), рассматривая хуторян как потенциальных врагов колхозного строя, Советской власти. Однако применение подобных методов только обостряло ситуацию в деревне, провоцировало крестьян на ответные действия. Другая причина инициирования Сталиным жестких мер по быстрейшему завершению коллективизации и нового наступления на индивидуальное крестьянское землепользование - высокая товарность колхозного производства (нередко искусственно создаваемая властями на основе "первой заповеди"), его большие мобилизационные возможности.
В разделе о сельском хозяйстве Сталин анализировал данные упоминаемых таблиц, свидетельствующих, на его взгляд, о развитии отрасли "по линии подъема". Это подтверждала, в частности, таблица о посевных площадях по всем культурам (рост на 30,4% по сравнению с 1913 г. и отдельно по зерновым, техническим, огородно-бахчевым и кормовым). Особенно впечатлял рост посевов по техническим культурам (в 2,4 раза), в том числе кормов - в 6,7 раз, видимо, прежде всего за счет посевных площадей многолетних трав. Попытка распространения травополья по всей территории страны началась, как уже отмечалось, с 1937 г. по настоянию академика В.Р. Вильямса и которая закончилась провалом. В то же время Сталин характеризовал эту акцию как "внедрение правильного севооборота".
Однако новый (после М.А. Чернова) нарком земледелия И.А. Бенедиктов был другого мнения. Вскоре после съезда в докладной записке Сталину и Молотову "О введении правильных севооборотов в колхозах" он писал, что "работа земельных, местных советских и партийных органов по введению севооборотов в колхозах до сих пор была совершенно неудачной. К настоящему времени имеются севообороты всего лишь в 12-15% колхозов". "Было допущено много извращений и ошибок". Нарком подготовил проект постановления правительства о введении севооборотов, которые должны были учитывать климатические и
269
почвенные особенности регионов, выступал против огульного распространения многолетних трав54.
Таблица о посевных площадях показывала, что был взят курс на их расширение, введение каких-либо элементов интенсивных технологий не просматривалось. Да, видимо, и аграрная сфера страны еще не была готова к этому. Сталинские таблицы о росте тракторного парка, парка комбайнов и других машин для сельского хозяйства СССР в 1933-1938 гг. характеризовали только количественные изменения, об эффективности применения машинной техники речь не шла. Умолчал генсек и о весьма актуальной в то время проблеме механизации - сочетании машинной тяги с конной, о необходимости незамедлительного пополнения МТС орудиями и машинами этой тяги.
В таблице о поголовье скота констатировалось, что в 1938 г. в СССР имелось 17,5 млн лошадей, а по переписи 1916 г. их было 35,8 млн, вдвое больше. Поголовье крупного рогатого скота едва достигло дореволюционного уровня (60,3 млн голов и 63,2 млн в 1938 г.), по поголовью овец продолжалось отставание (соответственно 121,2 млн голов и 102,5 млн в 1938 г.).
О серьезных "сдвигах в животноводстве за последние годы", на чем настаивал Сталин, говорить было рано. Пожалуй, только с одним значительным достижением советского сельского хозяйства, о котором говорил генсек, можно согласиться - это производство товарного зерна, заготовка хлеба. Однако приведенная Сталиным одна из центральных таблиц о валовых сборах зерна в 1934-1938 гг. в сравнении с 1913 г. несостоятельна, поскольку ее показатели значительно расходились (в сторону завышения) с фактическими. Сталин в данном случае исходил из политических соображений. И поэтому совершенно сознательно привел данные не амбарной (фактической) урожайности, а "видовой", исчисляемой комиссиями по урожайности до начала уборки. Применялся так называемый метод "метровок". На небольших площадях ("квадратах") накануне уборки срезались колосья, которые вымолачивались вручную, а полученное зерно взвешивалось на точных (чуть ли не аптекарских) весах. Эти данные обычно были больше фактического урожая ("амбарного") на 25-30%. Основная идея Сталина, хорошо осведомленного о такого рода манипуляциях официальной советской статистики, состояла в том, чтобы доказать, что показатели по зерну колхозов и совхозов в годы второй и третьей пятилеток значительно превосходили показатели урожайности 1913 г., которые он назвал (без достаточных оснований) "небывало высокими ".
Однако реальные показатели зернового производства в СССР (валовые сборы и урожайность), вопреки утверждению
270
генсека, не только не превышали данные 1913 г., но, как правило, были значительно ниже их. Так, если в 1913 г. валовой сбор зерна в России в амбарном исчислении составлял 76,5 млн т, а с 1 га было собрано 8,1 ц (это уровень отсталой аграрной страны, какой и была Россия накануне Первой мировой войны), то в годы второй пятилетки в СССР в среднем за год было получено 73,6 млн т, среднегодовая урожайность составила 7,1 ц, а в мирные годы третьей пятилетки (1938-1940) - соответственно 77,9 млн т и 7,7 ц55. Чуда, на что рассчитывал Сталин, не произошло.
Что касается заготовок, то данные, которые приводились в докладе и широко рекламировались, в целом соответствовали действительности, включая и показатели товарности. Здесь правомерны и ссылки докладчика на известного российского статистика академика Б.С. Немчинова, который товарность зернового производства для России в довоенное время ориентировочно определял в 26% от валового сбора, а в 1926-1927 гг. для единоличного производства - 12%, крупного (колхозно-совхозного) - около 47%. Сталин решил подойти к делу "более осторожно", взяв для 1938 г. 40%, подсчитав, что социалистическое производство отпустило в том году на сторону 2,3 млрд пудов товарного зерна, или на 1 млрд пудов больше, чем довоенная Россия.
И вот основополагающий вывод: "Высокая товарность сов-хозно-колхозного производства является его важнейшей особенностью, имеющей серьезнейшее значение для снабжения страны. В этой именно особенности колхозов и совхозов заключается секрет того, что нашей стране удалось так легко и быстро разрешить зерновую проблему, проблему достаточного снабжения громадной страны товарным зерном"(вьщелепо авт. - И.З.)56.
Все так и было, кроме формулировки "легко и быстро". Это, совершенно очевидно, явное преувеличение. Советской власти, правящей партии пришлось изрядно потрудиться, еще раз нажать на крестьян, чтобы заставить их выполнить обязательные поставки и натуроплату МТС как "первую заповедь", к тому же со значительной надбавкой в связи с завышенностью валовых сборов. Однако Сталин в своих рассуждениях о хлебозаготовках и высокой товарности колхозного зернового производства в основном прав с учетом того, что помимо обязательных поставок и натуроплаты МТС в СССР с середины второй пятилетки (де-юре -с 1933 г., де-факто - с 1934-1935 гг.) стали широко использоваться и другие, на этот раз в той или иной мере выгодные для крестьян и колхозов, каналы мобилизации товарных ресурсов зерна - такие как закупки, децентрализованные заготовки, свобод
271
ная рыночная торговля и др. Для этого организовывались специальные фонды. Все это несколько снижало, ослабляло хлебозаготовительный гнет в деревне, создавало известные гарантии выполнения государственных планов товарной продукции.
И снова можно согласиться со Сталиным, когда он в докладе на съезде отметил значительную помощь населению (в первую очередь сельскому, крестьянству и колхозам), которая была оказана правительством, Политбюро ЦК ВКП(б), лично им в 1936 и 1938 гг. в связи с засухой и недородом в юго-восточных районах страны. Это подтверждается документальными публикациями в 4 и 5-м томах сборников "Трагедия советской деревни," а также работами некоторых историков 1990-х годов. Так, Е.А. Осокина пишет: "Экономические уроки массового голода не прошли бесследно. Он стал трагедией не только для людей, но и для экономики страны. С уверенностью можно сказать, что его повторения в стране никто не хотел. Реакция Политбюро на начавшиеся в конце 1936 года продовольственные затруднения была иной, чем в трагические 1932-1933 годы... Вместо того, чтобы оцеплять голодающие деревни, обрекая их на вымирание, как это было в 1932-1933 годах, Политбюро помогало крестьянам. Часть вывезенного в период заготовок хлеба была отправлена назад в виде продовольственной и семенной помощи" (выделено авт. - И.З.ут.
Таким образом, массовый голод, назревавший в 1936 г., удалось предотвратить, низвести до уровня локального в отдельных районах страны благодаря своевременной и значительной помощи со стороны государства. Об этом говорилось и в докладе Сталина на ХУШ съезде партии. Помощь голодающим была оказана и в 1938 г. в связи с неурожаем (правда, меньшим, чем в 1936 г.) в некоторых районах страны. В решении зерновой проблемы важную роль сыграло расширение базы товарного зерна в стране, которая, по словам Сталина, переместилась за последние два-три года из Украины, как основной житницы страны, в Россию, на Север и Восток. На Украине, сообщил докладчик, за это время ежегодные заготовки зерна снизились до 400 млн пудов, а в РСФСР - возросли до 1,1 млрд пудов58.
На этот раз власти не только не скрывали надвигавшейся беды, но и принимали действенные меры по ее предотвращению. И располагали для этого гораздо большими возможностями. Во второй половине 1930-х годов были созданы или значительно пополнились государственные зерновые фонды - резервные, страховые, семенные, фуражные, больше стало поступать зерна в заготовительные и закупочные фонды, был даже создан небольшой импортный фонд59. С середины 1930-х годов прекратились
272
или были сведены к минимуму экспортные зерновые операции государства. Все это имело важное значение в связи с угрозой военного нападения на СССР, укрепления обороноспособности страны.
Сталин наконец-то решился признать сам факт наличия голода в стране в 1932-1933 гг. "У нас, например, - сказал он на одном из совещаний в Кремле в сентябре 1940 г., - миллионов 25-30 людей в прошлом голодало, хлеба не хватало"60. И, как всегда, по-сталински, мельком брошенная фраза, без точного указания, о каком голоде идет речь, о причинах и последствиях этой трагедии, ее преодолении, извлеченных уроках. А главное - кто виноват?
ЗАКЛЮЧЕНИЕ (Общие итоги и размышления)
Втрех главах монографии освещаются события трех важнейших этапов сталинской коллективизации сельского хозяйства после "великого перелома" ("в колхозы пошел середняк"), провозглашенного Сталиным в ноябре 1929 г. (которого в действительности не было). А почти год спустя (в конце сентября 1930 г.) после "головокружения от успехов" по его указанию началось "новое наступление" на крестьянина-единоличника, подкрепленное решительными и бескопромиссными силовыми действиями властей. О поддержке "снизу" всерьез уже мало кто вспоминал. Нужно было в кратчайшие сроки (по крайней мере, к концу первой пятилетки) на основе победы колхозного строя создать в деревне прочную базу для развернувшейся индустриализации, решить зерновую и животноводческую проблемы, ликвидировать кулачество как класс - отчасти физически ("если враг не сдается, его уничтожают"), а также и путем спецпереселения ("кулаков" вместе с семьями) в необжитые районы Сибири, Дальнего Востока, Урала, Казахстана, Средней Азии.
Итоги выполнения первой пятилетки, как уже отмечалось, Сталину пришлось подводить дважды: в начале в январе 1933 г. (на пленуме ЦК) и в январе-феврале 1934 г. (на XVII съезде партии). В первом случае - под знаком "досрочного" выполнения плана ("за 4 года и 3 месяца"), во втором - на основе более реалистической оценки результатов. На этот раз ему надо было оправдываться и объяснять, почему не удалось добиться выполнения плана в области сельского хозяйства, избежать срывов и провалов в развитии аграрного сектора. Пришлось ссылаться на "объективные" причины, ввести понятие "реорганизационный период", а также "субъективные" - коварство классового врага в лице кулака (тактика "тихой сапы"), происки оппозиции - вплоть до попыток заменить Сталина на посту генсека (группа Смирнова, Толмачева, Эйсмонта).
А реальные итоги пятилетки в области реорганизации сельского хозяйства были таковы: ни по одному показателю задания первой пятилетки не выполнены, причем разрыв весьма значи
274
тельный, особенно в животноводстве; более того, почти по всем показателям (за исключением посевных площадей, производства хлопка и льноволокна) произошло значительное снижение производства по сравнению с 1928 г. Правда, был перевыполнен план (более чем в 3 раза!) обобществления крестьянских хозяйств. Но именно в результате этого "рекорда", сталинской "революции сверху" произошло катастрофическое падение производства, разорение и гибель миллионов крестьян. Только от го-лодомора 1932-1933 гг. погибло мученической смертъю от 7 млн до 8 млн крестьян.
В то же время сталинскому руководству приходилось все же учитывать сложившуюся обстановку в деревне, настроение крестьян. Пора было подумать о том, чтобы на основе более гибкой и разумной политики восстановить, хотя бы в минимальной степени, доверие крестьян к колхозам и Советской власти, ослабить репрессии. Один из первых реальных шагов на этом пути -ликвидация в конце 1932 г. комиссии Андреева-Рудзутака по депортации кулачества, расширение прав прокуратуры по надзору за спецпереселенцами. Второй шаг в этом направлении - постановление Президиума ЦИК СССР от 27 марта 1933 г. "Об итогах применения Закона от 7 августа 1932 г." Была критически переосмыслена судебная практика применения этого закона, ибо "не разграничены случаи хищения (воровство), в отношении которых должен применяться закон, от случаев мелких краж, в отношении которых должны применяться меры социальной защиты"1.
Первостепенное значение имела секретная Директива ("Инструкция") Сталина и Молотова от 8 мая 1935 г. "О прекращении массовых выселений крестьян, упорядочении производства арестов и разгрузке мест заключения", направленная всем партийно-советским работникам, ОГПУ, органам суда и Прокуратуры и оформленная вскоре как постановление ЦК партии. В этом документе, напомним, давалась мотивированная установка на прекращение массовых репрессий в деревне. При этом авторы исходили из того, что "три года борьбы привели к разгрому наших классовых врагов в деревне"; создается "новая благоприятная обстановка", дающая возможность "прекратить, как правило, применение массовых выселений и острых форм репрессий"; "наступил момент, когда мы уже не нуждаемся в массовых репрессиях, задевающих, как известно, не только кулаков, но и единоличников и часть колхозников".
Вождя волновало главным образом (как в апреле 1930 г.) то, "что создается угроза ослабления авторитета Советской власти в деревне"; если так дальше продолжать, "можно свести к нулю вли
275
яние нашей партии в деревне". А основание было: "Арестовывают, - возмущался Сталин, - все, кому только не лень... теряют чувство меры... действуя по принципу: сначала арестовать, а потом разобраться". Были даны конкретные указания о прекращении массовых выселений крестьян, об упорядочении производства арестов и разгрузке мест заключения2. Перспективы новой крестьянской войны (как и весной 1930 г.) - одна из важнейших причин появления майской Директивы 1933 г. Надо было, как рекомендовал в свое время Ленин, "уметь достигать соглашения с крестьянством". И в последующие годы, во всяком случае в 1934-1936 гг., пути этого компромисса расширялись и углублялись.
Разумеется, маховик массовых репрессий, запущенный на полную мощность в годы сплошной коллективизации, невозможно было быстро остановить, да и власти, судя по ряду документов, к этому не стремились. Так, в системе антикризисных мероприятий в сельском хозяйстве, разработанных в 1933 г., нашлось место чрезвычайным органам - политотделам МТС и совхозов, решение о создании которых принял январский (1933 г.) Пленум ЦК ВКП(б). Это были партийно-государственные органы, сочетающие функции партийно-политических и хозяйственных органов, а также карательных в лице зам. начальника политотдела по ОГПУ. В то же время им пришлось в ряде случаев, защищая интересы крестьян, идти на конфликт с райкомами партии.
Документы свидетельствуют, что Сталин несет личную ответственность за величайшее народное бедствие - голодомор 1932-1933 гг. Более того, он был непосредственным организатором "рукотворного голода", - вероятно, первого столь масштабного и губительного для крестьян за многовековую историю России. В свое время известный английский исследователь Р. Кон-квест, одним из первых в новейшей историографии поставивший и в той или иной мере обосновавший вопрос об ответственности Сталина за "террор голодом", "искусственно созданным властями", пришел к выводу, что "мы пока не можем подтвердить существование прямого указа, в котором Сталин распорядился о введении голода". Не удалось это доказать ни историку В.А. Маня-ку (в послесловии в книге "Голод 1933"), ни журналисту Л. Капе-люшному в статье "Голодомор на Украине" в газете "Известия"3.
В настоящее время большинство историков, говоря об "организованном голоде" 1932-1933 гг., имеют в виду, что основными субъективными факторами этой трагедии российского крестьянства явились антикрестьянская политика большевистской партии, прежде всего политика и практика хлебозаготовок, всецело исходивших из интересов форсированной модернизации (точнее - сталинской индустриализации), построения фундамента со
276
циалистической экономики. При такой постановке не просматривается чья-либо злая воля, все делалось как бы во имя индустриализации, на благо всего народа, особенно для укрепления обороноспособности страны.
Ясность в эту проблему вносят, как уже отмечалось, документы 3-го тома сборника документов "Трагедия советской деревни"4. В данном случае ограничимся перечислением основных событий ("мероприятий"), подтверждающих этот вывод (в хронологической последовательности происходящего).
Прежде всего, это создание по инициативе Сталина и посылка (при его соответствующем инструктаже) в основные зерновые районы страны чрезвычайных комиссий по хлебозаготовкам (октябрь-декабрь 1932 г.), которые возглавляли Каганович, Молотов, Постышев, а в Казахстане - де-факто Ф.Голощекин как секретарь крайкома. Подкреплял деятельность комиссий Закон от 7 августа 1932 г. ("о пяти колосках"), основным автором и редактором которого был Сталин; далее выступление генсека на объединенном заседании Политбюро ЦК и Президиума ЦКК ВКП(б) 27 ноября 1932 г. (теоретическое обоснование репрессий против всего крестьянства и программа действий - "ответить сокрушительным ударом"); постановление ЦИК и СНК СССР о паспортной системе 27 декабря 1932 г. (для "всех" граждан за исключением крестьян, перемещение которых по стране должны были строго контролировать органы ОГПУ); наконец, зловещая Директива Сталина-Молотова от 22 января 1933 г., предписывающая органам ОГПУ "арестовывать пробравшихся на Север крестьян" ("за хлебом"), а "после того, как будут отобраны контрреволюционные элементы, водворять остальных в места их жительства". Так возникли "кордоны на дорогах" на Украине и Северном Кавказе, "фильтрационные лагеря". Сталин в резкой форме упрекнул "партийные, советские и чекистские органы" за то, что они в 1931 г. "прозевали" применить эту меру, и потребовал в 1933 г. не допустить "повторения этой ошибки", что и было исполнено.
С публикацией Директивы от 22 января 1933 г. круг замкнулся: основные (субъективные) предпосылки для общекрестьянской трагедии были созданы при личном участии Сталина. А фактически она уже началась.
Новые теоретические и политические подходы и оценки коллективизации и колхозного строительства были определены и обоснованы в феврале 1934 г. в резолюции XVII съезда ВКП(б) о плане второй пятилетки. Был взят курс на интенсификацию сельского хозяйства, организационно-хозяйственное укрепление колхозов и совхозов, и в этой связи изменено соотношение капитальных вложений в пользу предметов потребления (группы "Б")
277
при некотором снижении вложений в средства производства (группа "А").
"Сталинский неонэп", которому посвящена вторая глава настоящей книги, хронологически привязанная к 1934—1936 гг., -понятие в известной степени условное и по хронологии, и по содержанию. Его начальный рубеж просматривается уже весной 1933 г., когда появилась Директива от 8 мая 1933 г. и начались "отбойные" акции сталинского руководства в связи с Законом о "пяти колосках".
Перечислим (с некоторыми комментариями) в хронологической последовательности после майской Директивы дальнейшие "неонэповские" акции. Их по крупному счету четыре: Совещание в Кремле 2 июля 1934 г. по вопросам коллективизации; отмена карточной системы на хлеб и другие продукты ("радикальная экономическая реформа" по оценке Сталина, ноябрь 1934 г. с одновременной ликвидацией политотделов МТС); II Всесоюзный съезд колхозников-ударников и принятие нового Примерного Устава сельскохозяйственной артели (февраль 1935 г.); Конституция 1936 г.
Эти этапы, тесно связанные между собой, как правило, закрепляли достижения предыдущего, создавали условия для реализации задач последующего. Так, отмена карточной системы не могла осуществиться, если бы политотделы активно не участвовали в решении проблемы хлебозаготовок и хлебозакупок. Именно благодаря им, отмечалось на ноябрьском пленуме ЦК, хлебозаготовки впервые за годы коллективизации были выполнены не только по стране в целом, но и каждой областью, краем, республикой, по всем секторам в рекордные сроки, в 1934 г. - к 1 ноября, к началу открытия пленума ЦК, на котором рассматривался вопрос об отмене карточной системы по хлебу. Сыграло свою роль и сокращение по указанию Сталина до минимума экспортных операций по зерну (с 5,2 млн т в 1932 г. до 1 млн в 1934 г.).
Конституция 1936 г. стала политическим подкреплением и дальнейшим развитием (главным образом в идеологическом и пропагандистском плане, но не только) сталинских реформ.
Однако "радикальная экономическая реформа" (отмена карточек), во всяком случае в первый год после ее принятия, не встретила поддержки со стороны крестьянства, поскольку заготовительные цены на зерно повысились незначительно (всего на 10%), а государственные цены на хлеб в магазинах выросли в несколько раз. Основные выгоды от реформы получили горожане, рабочий класс.
Сталин же исходил из того, что ситуация будет меняться постепенно, когда заработает рынок, будут развиваться товарно-денежные отношения. Об этом он говорил в своем выступлении
278
на пленуме ЦК. Рассчитывал он и на рост доходов крестьян от приусадебных хозяйств, значительные уступки развитию которых были сделаны (в том числе им лично) на П Всесоюзном съезде колхозников-ударников. Таким образом, забота о колхозниках была проявлена им с расчетом на перспективу. В той или иной мере его прогнозы оправдались.
Сталин заступился за колхозников на совещании по коллективизации в связи с чисткой колхозов, которую проводили политотделы. Масштабы чистки, итоги которой за 1933 г. были подведены в опубликованном издании, удивили и возмутили даже Сталина, не отличавшегося, как известно, сентиментальностью. "Исключить из колхоза, - сказал он на июльском совещании
1934 г., - это гораздо хуже, чем исключить из партии... у тебя отнимают источник существования, ты опозорен... обречен на голодное существование"5. И был прав.
Вскоре после совещания 1934 г. ЦК ВКП(б) принял два постановления: "Об извращениях политики партии в Ново-Бугском районе Одесской области (12 июля) и "О Пензенской парторганизации" (13 августа), в которых осуждались факты "грубого нарушения революционной законности" в отношении колхозников и единоличников (исключение из колхозов честных колхозников, массовые репрессии против крестьян на Украине и Средней Волге). Оба постановления были опубликованы6. Это была критика в адрес политотделов, точнее зам. начальников по ОГПУ. Были сделаны выводы и в отношении ОГПУ в целом. В связи с созданием по предложению Сталина в июле 1934 г. союзного НКВД, Политбюро приняло решение о "Реорганизации ОГПУ", включив его в состав НКВД СССР. Могущественное ведомство, обладавшее относительной самостоятельностью, превратилось в Главное управление государственной безопасности (ГУГБ) при НКВД СССР.
Из всех "неонэповских" сталинских реформ, пожалуй, наиболее эффективная и быстродействующая - разработка и принятие на II Всесоюзном съезде колхозников-ударников в феврале
1935 г. нового Примерного устава сельскохозяйственной артели, активное участие в котором приняли сами колхозники и лично Сталин. Речь шла о компромиссе власти с крестьянством, о том, чтобы довести до юридического подкрепления наработки июльского Совещания 1934 г. Правда, закон о "сверхналоге" на единоличника (постановление СНК и ЦИК СССР "Об установлении единовременного налога на единоличное крестьянское хозяйство") был принят вскоре после Совещания (26 сентября 1934 г.). Генсек на него очень рассчитывал ("надо усилить налоговый пресс"), ждать съезда было некогда.
279
от 27 декабря 1930 г. "Об участии средств крестьянского населения в строительстве машинно-тракторных станций" отмечалось, что строительство новых МТС и расширение действующих "может быть успешно осуществлено лишь при условии, если само крестьянское население примет активное участие в этом строительстве, вкладывая в него свои денежные средства". А одной из форм участия, как говорилось в постановлении, является "приобретение акций Трактороцентра, которые размещаются среди колхозов и колхозников, а также среди единоличников в районах действующих МТС", а также в районах, где строительство станций начато в 1931-1932 гг. Трактороцентру было разрешено выпустить на 250 млн руб. акций. Аналогичным образом организовывалась система оплаты труда строительства машинно-сенокосных станций (Сеноцентр).
Трактороцентр и Сеноцентр, считавшиеся акционерно-коо-перативными органами, фактически подчинялись Наркомзему (государственному органу) и действовали под его непосредственным руководством. После реорганизации колхозно-кооперативной системы в сентябре 1932 г. все встало на свое место: колхозно-кооперативные органы фактически прекратили свое существование, Колхозцентр был ликвидирован. МТС при заключении договора с колхозами мало считались с интересами колхозников, диктовали им свои условия. Главное на что обращалось внимание - четко и своевременно (до распределения доходов) выполнять обязательства по натуроплате, причем за качество выполняемой работы по механизации (пахота, сев, уборка урожая) они фактически не несли никакой ответственности. В конце 1930-х годов, когда комплексная механизация забуксовала, потребовалось срочное оснащение МТС машинами и орудиями конной тяги и, конечно же, лошадьми, поскольку в парке МТС живая тягловая сила, как правило, отсутствовала, эта проблема решалась путем использования колхозного тягла и обслуживающего персонала в лице колхозников. Руководители же МТС давали указания и "стригли купоны".
Таким образом, механизация колхозного производства на базе МТС была недешевой и, к тому же, основным хозяином на земле были отнюдь не председатель колхоза и правления, тем более не колхозники, а директор МТС и земельные органы, а также райком партии, а в 1933-1934 гг. еще и политотдел МТС, в со ставе которого, как уже отмечалось, был заместитель начальни ка по ОГПУ, занимавшийся чисткой кадров.
В подтверждение сказанного процитируем некоторые пунк ты Примерного договора МТС с колхозами, утвержденного по становлением СНК СССР 5 февраля 1933 г.:
256
"4. Все без исключения полевые работы, в том числе на тракторах, выполняют сами колхозники в порядке, устанавливаемом МТС по соглашению с колхозом. Колхоз обязуется производить доставку горючего и машин со станций железных дорог к месту работы и подвозку воды к месту работы тракторов".
"5 ...Колхоз обязуется проводить агрономические правила, установленные районным исполнительным комитетом, и по требованию МТС все другие необходимые агрокультурные улучшения..."
"6. Колхоз обязуется принять меры к наибольшему накоплению навозных удобрений... правильно и бережно сохранять навоз и вывозить его на поля, согласно плану, выработанному МТС".
"7. Установка скирд и молотьба хлебов производится в определенных местах по указанию станции. Подвозка продукции, причитающейся МТС за ее работы, к железнодорожным станциям, пристаням, элеваторам и заводам производится перевозочными средствами колхоза и за его счет".
"10. За проведение МТС на полях колхоза всех основных сельскохозяйственных работ МТС получает от колхоза в оплату своих расходов натурой 20% урожая по зерну, кукурузе, подсолнуху, хлопку и льну, 17% - по свекле и 16% - по картофелю".
"12 ...Валовой сбор зерна по каждому колхозу, обслуживаемому МТС, производится на основе установленной межрайонной государственной комиссией по урожайности для данного района".
12-й пункт - один из самых неприятных, грабительских для колхозов, поскольку расчеты производились с учетом "видовой урожайности", которая, как уже отмечалось, на 25-30% была выше амбарной43. Натуроплата МТС - плата за механизацию, - как правило, значительно превышала обязательные поставки. Так, в
1938 г. соотношение между ними было 618,4 и 587,0 млн пудов; в
1939 г. - 742,8 и 547,7 млн пудов, а по плану на 1940 г. (в старых границах) натуроплата должна была достичь 1059,6 млн пудов44.
Обратимся теперь к данным о сельскохозяйственном производстве СССР в мирные годы третьей пятилетки в сопоставлении с аналогичными показателями за предшествующий период и с показателями дореволюционной России (табл. 15-16). Следует иметь в виду, что в конце 1930-х годов колхозы являлись основными производителями сельскохозяйственной продукции (с учетом приусадебных хозяйств) как валовой, так и товарной. По данным ЦСУ, в 1940 г. государственные хозяйства (совхозы всех систем) произвели 9,1% валовой продукции земледелия и 9,8% продукции животноводства. На колхозный сектор приходилось около 90% земледельческой продукции и более 90% - животноводческой45.
Данные за 1938-1940 гг. свидетельствуют, что после крайне благоприятного по погодным условиям 1937 г. происходила стабилизация сельскохозяйственного производства, постепенный
9. И.Е. Зеленин
257
Таблица 15
Валовая продукция сельского хозяйства СССР (в сопоставимых ценах), % *
Год** Валовая продукция (земледелие и животноводство) Продукция земледелия Продукция животноводства
1913 100 100 100
1937 134 150 109
1938 120 120 120
1939 121 125 119
1940 141 155 114
В среднем за год
1909-1913 100 100 100
1928-1932 126 137 109
1933-1937 132 157 90
1938-1940 143 156 122
* Сельское хозяйство СССР: стат. сб. М., 1960. С. 21,79.
2* Здесь и в последующих таблицах - в границах по территории СССР до 17 сентября 1939 г.
/
Таблица 16
Товарная продукция сельского хозяйства всех категорий хозяйств (в сопоставимых ценах к 1909-1913 гг., в среднем за год), %*
Год Товарная продукция (земледелие и животноводство)2* Земледелие Животноводство
1909-1913 100 100 100
1913 113 121 105
1928-1932 113 132 92
1933-1937 141 184 97
1938-1940 166 211 129
* Сельское хозяйство СССР: стат. сб., 1960. С. 23.
I Примечание источника. В товарную продукцию включены сельскохозяйственные продукты, сданные и проданные государству и кооперации, а также проданные на рынке несельскохозяйственному населению.
рост среднегодовых показателей валовой и товарной продукции. В то же время при сопоставлении с показателями за 1909-1913 гг. следует учитывать общую численность населения страны с тем, чтобы не придаваться чрезмерным иллюзиям. В 1913 г. в России проживало (в границах до сентября 1939 г.) 139,3 млн человек, а
258
в 1939 г. (в тех же границах) - 170,6 млн46. Таким образом, в конце 1930-х годов в стране было на 31,3 млн больше едоков.
В дальнейшем будут приведены данные о производстве сельскохозяйственной продукции на душу населения в дореволюционной России и в СССР накануне войны. Тем не менее и приведенные данные свидетельствуют, что после "революционных бурь" (включая сплошную коллективизацию) страна вступила на путь относительной стабилизации, поступательного роста валовой и товарной продукции. И это важно подчеркнуть в связи с назреванием Второй мировой войны, а затем и нападением фашистской Германии на СССР.
Однако зададимся все же вопросом: за счет каких факторов происходил этот рост? Отчасти за счет механизации производства, исключая животноводческую отрасль, при широком применении конной тяги и даже ручного труда в земледелии. Об этом уже шла речь. Какой рост преобладал в полеводстве, животноводстве - экстенсивный или интенсивный? Как обстояло дело с агротехникой, севооборотами? Для ответа на эти и многие другие вопросы обратимся к показателям производства сельскохозяйственной продукции в натуральном исчислении. К сожалению, в отличие от стоимостных показателей, динамика по интересующим нас показателям далеко не полна, порой отрывочна. Будем исходить из того, что есть, опираясь отнюдь не на отдельные примеры, а обобщенные данные последних статистических сборников, как правило, характеризующих ситуацию на 1940 г., или среднегодовые показатели за довоенные пятилетки. Такой подход авторов сборников не случаен: общая картина выглядит более благоприятно, затушевывает нюансы и особенности, специфику периодов.
Исключением, пожалуй, являются только посевные площади и поголовье скота. Здесь динамика полная и пробелов нет. С нее и начнем (табл. 17).
Совершенно очевидно, что в годы коллективизации в той или иной мере осуществлялся курс на расширение посевных площадей, особенно по сравнению с дореволюционным периодом, и в первую очередь, по отношению к техническим культурам (рост почти в 3 раза), картофелю и овоще-бахчевым (более чем в 2 раза) и кормовым (в 2 раза). В годы второй и третьей пятилеток рост продолжался, но темпы его значительно снизились (за исключением кормовых культур). Однако делать вывод об эффективности этого курса, преобладании экстенсивных или интенсивных методов в ведении полеводства можно только с учетом данных о количестве произведенной продукции, урожайности культур, выраженных в натуральных показателях. К сожалению,
9*
259
Таблица 17
Посевные площади СССР, млн га*
Посевные В том числе
Год площади всех сельскохозяйственных культур зерновые культуры технические культуры картофель и овоще-бах-чевые культуры кормовые культуры
1913 105,0 94,4 4,5 3,8 2,1
1928 113,0 92,2 8,6 7,7 3,9
1933 129,7 101,5 12,0 8,7 7,3
1934 131,5 104,7 10,7 8,8 7,1
1935 132,8 103,4 10,6 9,9 8,6
1936 133,8 102,6 10,8 9,8 10,6
1937 135,3 104,5 11,2 9,0 10,6
1938 136,9 102,4 11,0 9,4 14,1
1939 133,7 99,9 ПД 9,2 13,5
1940 150,4 110,5 11,8 10,0 18,1
* Сельское хозяйство СССР: стат. сб., 1960. С. 127.
динамика по годам отсутствует, имеются среднегодовые показатели по пятилеткам (см. табл. 18-22).
Как следует из приведенных данных таблиц, в годы довоенных советских пятилеток делались попытки (и это естественно) решить проблемы земледелия и землепользования за счет расширения посевных площадей. Однако в целом эта попытка не увенчалась успехом: показатели валовых сборов и урожайности или остались на уровне 1909-1913 гг. (по зерну), или даже снизились (по сахарной свекле, льну, подсолничнику, картофелю). А ведь это уровень дореволюционной России - отсталой страны, не отличавшейся высокими показателями в земледелии даже в урожайные годы. Не повысился этот уровень и в СССР в годы коллективизации. Время применения интенсивных технологий еще не наступило: к этому в целом не готова была ни материально-техническая база сельского хозяйства страны, ни советская агрономическая наука.
Несомненно, здесь сказались и сталинские репрессии, жертвами которых стали многие выдающиеся ученые-аграрники дореволюционной России: Н.И. Вавилов, Н.М. Тулайков, Н.Д. Кондратьев, В.А. Чаянов, Н.П. Огановский, Л.Н. Литошенко, А.Г. Дояренко и др.47 Отнюдь не случайно поэтому впервые вопрос о введении "правильных севооборотов" (травопольных) по настоянию академика В.Р. Вильямса был поставлен в июне 1937 г. на Пленуме ЦК ВКП(б). "Вильяме, - пишет академик А.А. Никонов, - любыми средствами стремился установить в
260
Таблица 18
Государствен-
Год Валовой сбор Урожайность ные заготовки
зерна, млн т с 1 га, ц и закупки,
млн т
1909-1913 (в среднем за год) 65,2 6,9 -
1913 76,5 8,1 -
1928-1932 (в среднем за год) 73,6 7,5 18,2
1933-1937 (в среднем за год) 72,9 7,1 27,5
1938-1940 (в среднем за год) 77,9 7,7 32,1
* Сельское хозяйство СССР: стат. сб., 1960. С. 196.
Таблица 19
Валовой сбор, урожайность, заготовки и закупки сахарной свеклы (фабричной)
во всех категориях хозяйств1"
Государствен-
Гол Валовой сбор, Урожайность ные заготовки
тыс. т с 1 га, ц и закупки,
тыс. т
1909-1913 (в среднем за год) 9704 151 -
1913 10 900 168 -
1928-1932 (в среднем за год) 9805 95 Нет свед.
1933-1937 (в среднем за год) 14 592 120
1938-1940 (в среднем за год) 15 790 135 »
* Сельское хозяйство СССР: стат. сб., 1960. С. 198.
науке и практике господство собственных идей, он отвергал рекомендации подлинных ученых Д.Н. Прянишникова, Н.М. Ту-лайкова и др.48 Массовое введение травопольных севооборотов на всей территории страны привело к негативным последствиям, к снижению урожайности во многих районах.
Обратимся к натуральным показателям животноводческой отрасли, которая наиболее тяжело, крайне медленно преодолевала последствия сталинской коллективизации. Начнем с поголовья скота (табл. 23).
Предколхозный период (1928 г.) демонстрирует существенный рост поголовья скота по сравнению с 1916 г. по всем видам, за исключением лошадей. Спад начался с года "великого перелома"
261
Валовой сбор (амбарный урожай), урожайность, заготовки и закупки зерновых культур во всех категориях хозяйств
Таблица 20
Год Валовой сбор, тыс. т Урожайность с 1 га, ц Государственные заготовки и закупки, тыс. т
1909-1913 (в среднем за год) 260 2,8 -
1913 330 3,3 -
1928-1932 (в среднем за год) 434 2,3 224
1933-1937 (в среднем за год) 365 1,7 247
1938-1940 (в среднем за год) 320 1,7 245
* Сельское хозяйство СССР: стат. сб., 1960. С. 199.
Таблица 21
Валовой сбор, урожайность, заготовки и закупки подсолнечника во всех категориях хозяйств*
Год Валовой сбор, тыс. т Урожайность с 1 га, ц Государственные заготовки и закупки, тыс. т
1913 736 7,6 -
1928-1932 (в среднем за год) 1832 4,4 909
1933-1937 (в среднем за год) 1274 3,8 848
1938-1940 (в среднем за год) 2030 6,2 1238
* Сельское хозяйство СССР: стат. сб., 1960. С. 200.
(1929) по всем позициям и продолжался по нарастающей вплоть до конца 1933 г., когда он достиг апогея. Поголовье лошадей сократилось более чем в 2 раза, крупного рогатого скота - почти в 2 раза, коз - почти в 3 раза и т.д. А далее, начиная с конца 1935 г., наблюдался постепенный рост, недостигший, однако, не только уровня 1916 г., но и 1928 г. (за исключением коз). Продолжалось значительное отставание по поголовью крупного рогатого скота и особенно значительного (почти в 2 раза) по поголовью лошадей.
Несколько лучше выглядела ситуация с производством животноводческой продукции (табл. 24).
Итак, можно подметить, что после спада производства животноводческой продукции в годы сплошной коллективизации ("реорганизационный период") ни во второй пятилетке, ни в мир-
262
Валовой сбор, урожайность, заготовки и закупки льна-долгунца во всех категориях хозяйств*
Таблица 22
Валовой сбор, урожайность, заготовки и закупки картофеля во всех категориях хозяйств41
Год Валовой сбор, тыс. т Урожайность с 1 га, ц Государственные заготовки и закупки, тыс. т
1909-1913 (в среднем за год) 22 410 78 -
1913 23 314 76 -
1928-1932 (в среднем за год) 45 898 78 4287
1933-1937 (в среднем за год) 49 751 74 6333
1938-1940 (в среднем за год) 47 891 71 5957
* Сельское хозяйство СССР: стат. сб., 1960. С. 201.
Таблица 23
Численность скота во всех категориях хозяйств, млн голов
Год Крупный
рогатый
скот В том числе коровы Свиньи Овцы Козы Лошади
На 1 января
1916 51,7 24,9 17,3 82,5 6,2 34,2
1928 60,1 29,3 22,0 97,3 9,7 32,1
1929 58,2 29,2 19,4 97,4 9,7 32,6
1930 50,6 28,5 14,2 85,5 7,8 31,0
1931 42,5 24,5 11,7 62,5 5,6 27,0
1932 38,3 22,3 10,9 43,8 3,8 21,7
1933 33,5 19,4 9,9 34,0 3,3 17,3
1934 33,5 19,0 11,5 32,9 3,6 15,4
1935 38,9 19,0 17,1 36,4 4,4 14,9
1936 46,0 20,0 25,9 43,8 6,1 15,5
1937 47,5 20,9 20,0 46,6 7,2 15,9
1938 50,9 22,7 25,7 57,3 9,3 16,2
1939 53,5 24,0 25,2 69,9 11,0 17,2
1940 47,8 22,8 22,5 66,6 10,1 17,7
* Сельское хозяйство СССР: стат. сб., 1960. С. 263. Включается и скот индивидуальных хозяйств.
ные годы третьей, когда было объявлено о "полной победе колхозного строя", "гибели единоличного крестьянского хозяйства", "организационно-хозяйственном укреплении колхозов", фактически не было преодолено падение животноводческой отрасли, как по поголовью скота (табл. 23), так и в производстве продукции.
263
Таблица 24
Производство основных продуктов животноводства во всех категориях хозяйств*
Мясо и сало, в убойном весе,
2*
млн В том Мясо в переводе на вес живого скота, млн т Молоко, Яйца,
Год
числе свинина без учета прироста стада с учетом
прироста стада млн т млрд шт Шерсть, тыс. т
1909-1913 3,9 1,2 6,4 _ 24,1 9,5 180
(в среднем за год)
1913 4,1 1,3 6,6 6,6 24,8 10,2 180
1928 4,9 1,6 8,0 7,5 31,0 10,8 182
1929 5,8 1,5 9,7 7,1 29,8 10,1 183
1930 4,3 0,8 7,8 4,8 27,0 8,0 141
1931 3,9 0,8 7,1 5,3 23,4 6,7 98
1932 2,8 0,7 4,9 3,4 20,6 4,4 69
1928-1932 4,3 1Д 7,5 5,6 26,3 8,0 135
(в среднем за год)
1933 2,3 0,6 4,0 4,0 19,2 3,5 64
1934 2,0 0,6 3,5 5,2 20,8 4,2 65
1935 2,3 1,0 3,6 6,1 21,4 5,8 79
1936 3,7 1,7 5,9 6,1 23,5 7,4 99
1937 3,0 1,1 4,7 6,3 26,1 8,2 106
1933-1937 2,7 1,0 4,3 5,6 22,2 5,8 83
(в среднем за год)
1938 4,5 1,9 6,9 8,0 29,0 10,5 137
1939 5,1 1,6 8,4 6,7 27,2 11,5 150
1940 3,0 1,3 6,3 6,5 26,6 10,2 151
1938-1940 4,5 1,6 7,2 7,1 27,6 10,8 146
(в среднем за год)
* Сельское хозяйство СССР: стат. сб., 1960. С. 328-329. 2* Приводятся данные, полученные от промышленного и внутрихозяйственного забоя скота и других сельскохозяйственных животных, включая субпродукты всех категорий.
264
Причем речь идет не только об общественном (колхозно-совхозном) производстве, но и о продукции приусадебных хозяйств колхозников, работников совхозов, горожан. Даже в рекордном по урожайности 1937 г. животноводческой продукции было произведено меньше (за исключением молока), чем в 1913 г., а среднегодовые показатели за 1933-1937 гг. были значительно меньше (за исключением молока), чем в 1913 г., а среднегодовые показатели за 1933-1937 гг. были гораздо ниже аналогичных за 1909-1913 гг. Правда, в 1938-1940 гг. среднегодовые показатели за 1909-1913 гг. были все же превышены (за исключением шерсти), наблюдалась стабилизация динамики погодовой статистики. Рост, однако, не впечатляет, преимущества общественного производства по сравнению с единоличным, мелкотоварным не просматривается.
В изданном в 1939 г. ЦУНХУ Госплана (под редакцией его председателя И.В. Саутина) статистическом сборнике "Колхозы во второй сталинской пятилетке" со ссылкой на показатели 1937-1938 гг. делался вывод об "отсталости колхозного животноводства". А среди причин назывались такие: "система мясозаготовок уничтожала заинтересованность колхозов в организации животноводческих ферм и укрупнении их: лишала возможности правильно организовать в них труд, специализировать и полностью загрузить работников, механизировать их работу"; "неорганизованность кормовой базы". Справедливость этих аргументов подтверждается, например, данными о готовых удоях молока от одной коровы в 1932-1940 гг.49:
1932 г. 1933 г. 1934 г. 1935 г. 1936 г. 1937 г. 1940 г.
Средний годо- 931 983 984 1028 1026 1027 1017 вой удой молока от одной коровы, кг
Все эти цифры можно охарактеризовать как топтание на одном месте. Реальный же рост удойности начался с середины 1950-х годов, при Хрущёве: в 1956 г. было получено от одной коровы 1956 кг молока, в 1957 г. - 1958 кг, в 1959 г. - 1937 кг, в 1959 г. - 2004 кг5о.
Завершают наш затянувшийся статистический экскурс данные о производительности сельского хозяйства СССР в годы коллективизации, характеризующие производство натуральной продукции на душу населения в сопоставлении с 1913 г. (табл. 25).
В 1929-1933 гг. наблюдался весьма значительный спад почти по всем показателям (за исключением картофеля и овощей, которые производились в основном в приусадебных хозяйствах).
265
Таблица 25
Производительность сельского хозяйства в годы коллективизации*
Произведено на душу населения, кг
Год зерна картофеля овощей мяса и сала, в убойном весе молока яиц, шт. шерсти, в физическом весе
1913 549,2 228,3 38,8 35,9 211,1 85,4 1,3
1929 467,4 297,2 69,1 37,8 194,3 65,8 1,2
1933 412,8 249,8 105,0 13,9 115,9 21,1 0,4
1937 594,6 358,4 94,0 18,4 159,3 50,1 0,6
1938 400,7 229,3 40,7 26,9 173,6 62,9 0,8
1939 429,1 238,6 56,9 29,9 159,4 67,4 0,9
1940 492,5 392,1 70,6 24,2 173,1 62,8 0,8
* См.: Борисов Ю.С. Производственные кадры деревни, 1917-1941. М., 1991. С. 200-201. Расчеты выполнены автором монографии при участии Ю.П. Бокарева.
1937 год оказался исключительно благоприятным по погодным условиям. Тем не менее показатели животноводческой отрасли уступали предреволюционному 1913 г.
К началу 1940-х годов уровень дореволюционной России по производству зерна на душу населения не был достигнут, хотя определенный прогресс наблюдался и приобрел известную устойчивость. Примерно также обстояло дело в производстве на душу населения мясной и молочной продукции. Наибольшие достижения отмечены в производстве картофеля и овощей, опять же благодаря труженикам приусадебных хозяйств, работавшим с полной отдачей на своих небольших земельных участках ("сотках"). Большинство содержали мелкий скот, птиц, реже - коров, участвовали в городской и внутридеревенской торговле. Доходы от личных подсобных хозяйств, как правило, значительно превышали доходы от общественного хозяйства, что снижало заинтересованность колхозников в развитии коллективного производства, существенно влияло на его эффективность, производительность труда.
Как уже отмечалось, в 1939 г., согласно постановлению Майского пленума ЦК началось новое наступление на приусадебные хозяйства колхозников (а заодно и на хозяйства хуторян). Фактически были пересмотрены (в сторону уменьшения), земельные размеры этих хозяйств, определенные Уставом 1935 г. Из личного пользования колхозников были изъяты и переданы колхозам 1189,1 тыс. га земель, установлены жесткие нормы выработки трудодней, за невыполнение которых предусматривались стро
266
гие меры наказания, вплоть до исключения из колхоза. Война помешала в полной мере реализовать эти установки. Приусадебные хозяйства колхозников накануне и в годы войны еще раз доказали свою жизнеспособность, сыграли важную роль в снабжении горожан и армии продуктами питания; многие крестьяне и их семьи в период войны и в первые послевоенные годы смогли выжить только благодаря приусадебным ("личным подсобным") хозяйствам, которые, к счастью, центральные власти не успели полностью разорить и уничтожить в конце 1930-х годов, хотя такие попытки предпринимались неоднократно, а последняя -в канун войны.
Снижение в 1940 г. показателей по животноводческой продукции в стране по сравнению с 1938 и 1939 гг. (табл. 24) не в последнюю очередь произошло в результате реализации постановлений ЦК ВКП(б) и СНК СССР от 27 мая 1939 г. ("О мерах охраны общественных земель колхозов от разбазаривания" и о сселении хуторов).
И.В. СТАЛИН ОБ ОСНОВНЫХ ИТОГАХ ЗАВЕРШЕНИЯ КОЛЛЕКТИВИЗАЦИИ И РАЗВИТИЯ СЕЛЬСКОГО ХОЗЯЙСТВА СССР К КОНЦУ 1930-х ГОДОВ
Итоги традиционно подводились в отчетном докладе генсека на очередном (XVIII) съезде партии за период после XVII съезда (1934-1938). В разделе "Сельское хозяйство" докладчик прежде всего определил общую линию развития аграрного сектора на фоне победоносного завершения коллективизации сельского хозяйства. Линия эта, естественно, характеризовалась быстрым и почти непрерывным (за исключением животноводства) подъемом отрасли, о чем свидетельствовали пять динамических таблиц (о росте посевных площадей всех культур, развитии материально-технической базы сельского хозяйства, впечатляющем росте валовой продукции зерновых, технических и других культур по сравнению с 1913 г., который был назван Сталиным годом "небывало высокой урожайности"), и завершающая таблица о поголовье скота и рассуждения о том, что в животноводстве "за последние годы" наметились "серьезные сдвиги".
Опираясь на данные официальной советской статистики того времени, вождь заявил, что к началу 1939 г. в колхозы вступило 18,8 млн крестьянских дворов, 93,5% от их общей численности, не считая рыболовецких и промысловых колхозов. Удельный вес посевных площадей колхозного сектора превысил 99%. И, следовательно, коллективизация была завершена, "колхозы оконча
267
тельно закреплены и упрочены, а социалистическая система хозяйства является теперь единственной формой нашего земледелия". Был сделан вывод о "гибели единоличного хозяйства"51.
Однако вскоре выяснилось, что это "забегание вперед", поскольку в западных районах страны сохранялись еще хуторские хозяйства (более 740 тыс.), которым "преимущества" сталинской коллективизации пришлось доказывать еще полтора года после принятия 27 мая 1939 г. (через три месяца после XVIII съезда) специального постановления ЦК ВКП(б) и СНК СССР о сселении хуторских хозяйств. Сталинский вывод о "гибели единоличного хозяйства" не только противоречил реальной действительности, но и был некорректен по отношению к крестьянам-колхозникам, напоминая им о преобладании насильственных методов проведения сплошной коллективизации на всем ее протяжении, в том числе и после того, когда вождь объявил о ее окончательном завершении и закреплении. И, как всегда, он спешил с реализацией своих директив. Не случайно поэтому местные власти начали проводить дехуторизацию темпами и методами, характерными для начала 1930-х годов. Вот некоторые примеры, отнюдь, не единичные.
5 июля 1939 г. прокуратура Смоленской области информировала прокуратуру РСФСР о методах проведения этой акции в области. В частности, в Нижне-Дубровском сельсовете единоличники жаловались на действия председателя сельсовета Тимошен-кова, который с целью принудить их к быстрейшему сселению дал команду ломать трубы на избах, раскрывать соломенные крыши, валить заборы. 31 августа 1939 г. Прокуратура СССР в докладной записке Сталину и Молотову сообщила о фактах открытого противодействия крестьян ряда районов Белоруссии и Украины, Новосибирской, Ленинградской, Кировской, Чкалов-ской и других областей сселению хуторов. Так, на крышах домов выставлялись посты наблюдения за появлением на дорогах посторонних лиц ("бригад коллективизаторов"). Дело доходило до избиения представителей властей, осуществлявших противоправные действия в отношении хуторян.
2 декабря 1939 г. Прокурор СССР М.И. Панкратьев информировал Сталина и Молотова, что при сселении хуторов допускались "массовые принудительные действия, сопровождавшиеся ломкой крыш, печей, мебели, в том числе и по отношению к хозяйствам стариков и инвалидов;" предлагалось даже "сносить строения жителей хуторских поселков, не связанных с сельским хозяйством" и т.п.52
Вспоминается в этой связи ситуация весны 1930 г., когда Сталин в статье "Головокружение от успехов" на заре сплош
268
ной коллективизации говорил о, "с позволения сказать", "революционерах", которые дело организации артели начинают со снятия с церквей колоколов. Снять колокола - подумаешь какая ррреволюционность!"53 На завершающем этапе коллективизации снимали с изб крыши, ломали печи и мебель. История повторялась, но отнюдь не в виде фарса, а в конкретных действиях наследников "ретивых коллективизаторов". А вождь на этот раз безмолствовал.
Можно предположить, что Сталин спешил с дехуторизацией в связи с резким обострением внешнеполитической обстановки на западных рубежах страны (этой проблеме он посвятил значительную часть своего доклада на XVIII съезде партии), рассматривая хуторян как потенциальных врагов колхозного строя, Советской власти. Однако применение подобных методов только обостряло ситуацию в деревне, провоцировало крестьян на ответные действия. Другая причина инициирования Сталиным жестких мер по быстрейшему завершению коллективизации и нового наступления на индивидуальное крестьянское землепользование - высокая товарность колхозного производства (нередко искусственно создаваемая властями на основе "первой заповеди"), его большие мобилизационные возможности.
В разделе о сельском хозяйстве Сталин анализировал данные упоминаемых таблиц, свидетельствующих, на его взгляд, о развитии отрасли "по линии подъема". Это подтверждала, в частности, таблица о посевных площадях по всем культурам (рост на 30,4% по сравнению с 1913 г. и отдельно по зерновым, техническим, огородно-бахчевым и кормовым). Особенно впечатлял рост посевов по техническим культурам (в 2,4 раза), в том числе кормов - в 6,7 раз, видимо, прежде всего за счет посевных площадей многолетних трав. Попытка распространения травополья по всей территории страны началась, как уже отмечалось, с 1937 г. по настоянию академика В.Р. Вильямса и которая закончилась провалом. В то же время Сталин характеризовал эту акцию как "внедрение правильного севооборота".
Однако новый (после М.А. Чернова) нарком земледелия И.А. Бенедиктов был другого мнения. Вскоре после съезда в докладной записке Сталину и Молотову "О введении правильных севооборотов в колхозах" он писал, что "работа земельных, местных советских и партийных органов по введению севооборотов в колхозах до сих пор была совершенно неудачной. К настоящему времени имеются севообороты всего лишь в 12-15% колхозов". "Было допущено много извращений и ошибок". Нарком подготовил проект постановления правительства о введении севооборотов, которые должны были учитывать климатические и
269
почвенные особенности регионов, выступал против огульного распространения многолетних трав54.
Таблица о посевных площадях показывала, что был взят курс на их расширение, введение каких-либо элементов интенсивных технологий не просматривалось. Да, видимо, и аграрная сфера страны еще не была готова к этому. Сталинские таблицы о росте тракторного парка, парка комбайнов и других машин для сельского хозяйства СССР в 1933-1938 гг. характеризовали только количественные изменения, об эффективности применения машинной техники речь не шла. Умолчал генсек и о весьма актуальной в то время проблеме механизации - сочетании машинной тяги с конной, о необходимости незамедлительного пополнения МТС орудиями и машинами этой тяги.
В таблице о поголовье скота констатировалось, что в 1938 г. в СССР имелось 17,5 млн лошадей, а по переписи 1916 г. их было 35,8 млн, вдвое больше. Поголовье крупного рогатого скота едва достигло дореволюционного уровня (60,3 млн голов и 63,2 млн в 1938 г.), по поголовью овец продолжалось отставание (соответственно 121,2 млн голов и 102,5 млн в 1938 г.).
О серьезных "сдвигах в животноводстве за последние годы", на чем настаивал Сталин, говорить было рано. Пожалуй, только с одним значительным достижением советского сельского хозяйства, о котором говорил генсек, можно согласиться - это производство товарного зерна, заготовка хлеба. Однако приведенная Сталиным одна из центральных таблиц о валовых сборах зерна в 1934-1938 гг. в сравнении с 1913 г. несостоятельна, поскольку ее показатели значительно расходились (в сторону завышения) с фактическими. Сталин в данном случае исходил из политических соображений. И поэтому совершенно сознательно привел данные не амбарной (фактической) урожайности, а "видовой", исчисляемой комиссиями по урожайности до начала уборки. Применялся так называемый метод "метровок". На небольших площадях ("квадратах") накануне уборки срезались колосья, которые вымолачивались вручную, а полученное зерно взвешивалось на точных (чуть ли не аптекарских) весах. Эти данные обычно были больше фактического урожая ("амбарного") на 25-30%. Основная идея Сталина, хорошо осведомленного о такого рода манипуляциях официальной советской статистики, состояла в том, чтобы доказать, что показатели по зерну колхозов и совхозов в годы второй и третьей пятилеток значительно превосходили показатели урожайности 1913 г., которые он назвал (без достаточных оснований) "небывало высокими ".
Однако реальные показатели зернового производства в СССР (валовые сборы и урожайность), вопреки утверждению
270
генсека, не только не превышали данные 1913 г., но, как правило, были значительно ниже их. Так, если в 1913 г. валовой сбор зерна в России в амбарном исчислении составлял 76,5 млн т, а с 1 га было собрано 8,1 ц (это уровень отсталой аграрной страны, какой и была Россия накануне Первой мировой войны), то в годы второй пятилетки в СССР в среднем за год было получено 73,6 млн т, среднегодовая урожайность составила 7,1 ц, а в мирные годы третьей пятилетки (1938-1940) - соответственно 77,9 млн т и 7,7 ц55. Чуда, на что рассчитывал Сталин, не произошло.
Что касается заготовок, то данные, которые приводились в докладе и широко рекламировались, в целом соответствовали действительности, включая и показатели товарности. Здесь правомерны и ссылки докладчика на известного российского статистика академика Б.С. Немчинова, который товарность зернового производства для России в довоенное время ориентировочно определял в 26% от валового сбора, а в 1926-1927 гг. для единоличного производства - 12%, крупного (колхозно-совхозного) - около 47%. Сталин решил подойти к делу "более осторожно", взяв для 1938 г. 40%, подсчитав, что социалистическое производство отпустило в том году на сторону 2,3 млрд пудов товарного зерна, или на 1 млрд пудов больше, чем довоенная Россия.
И вот основополагающий вывод: "Высокая товарность сов-хозно-колхозного производства является его важнейшей особенностью, имеющей серьезнейшее значение для снабжения страны. В этой именно особенности колхозов и совхозов заключается секрет того, что нашей стране удалось так легко и быстро разрешить зерновую проблему, проблему достаточного снабжения громадной страны товарным зерном"(вьщелепо авт. - И.З.)56.
Все так и было, кроме формулировки "легко и быстро". Это, совершенно очевидно, явное преувеличение. Советской власти, правящей партии пришлось изрядно потрудиться, еще раз нажать на крестьян, чтобы заставить их выполнить обязательные поставки и натуроплату МТС как "первую заповедь", к тому же со значительной надбавкой в связи с завышенностью валовых сборов. Однако Сталин в своих рассуждениях о хлебозаготовках и высокой товарности колхозного зернового производства в основном прав с учетом того, что помимо обязательных поставок и натуроплаты МТС в СССР с середины второй пятилетки (де-юре -с 1933 г., де-факто - с 1934-1935 гг.) стали широко использоваться и другие, на этот раз в той или иной мере выгодные для крестьян и колхозов, каналы мобилизации товарных ресурсов зерна - такие как закупки, децентрализованные заготовки, свобод
271
ная рыночная торговля и др. Для этого организовывались специальные фонды. Все это несколько снижало, ослабляло хлебозаготовительный гнет в деревне, создавало известные гарантии выполнения государственных планов товарной продукции.
И снова можно согласиться со Сталиным, когда он в докладе на съезде отметил значительную помощь населению (в первую очередь сельскому, крестьянству и колхозам), которая была оказана правительством, Политбюро ЦК ВКП(б), лично им в 1936 и 1938 гг. в связи с засухой и недородом в юго-восточных районах страны. Это подтверждается документальными публикациями в 4 и 5-м томах сборников "Трагедия советской деревни," а также работами некоторых историков 1990-х годов. Так, Е.А. Осокина пишет: "Экономические уроки массового голода не прошли бесследно. Он стал трагедией не только для людей, но и для экономики страны. С уверенностью можно сказать, что его повторения в стране никто не хотел. Реакция Политбюро на начавшиеся в конце 1936 года продовольственные затруднения была иной, чем в трагические 1932-1933 годы... Вместо того, чтобы оцеплять голодающие деревни, обрекая их на вымирание, как это было в 1932-1933 годах, Политбюро помогало крестьянам. Часть вывезенного в период заготовок хлеба была отправлена назад в виде продовольственной и семенной помощи" (выделено авт. - И.З.ут.
Таким образом, массовый голод, назревавший в 1936 г., удалось предотвратить, низвести до уровня локального в отдельных районах страны благодаря своевременной и значительной помощи со стороны государства. Об этом говорилось и в докладе Сталина на ХУШ съезде партии. Помощь голодающим была оказана и в 1938 г. в связи с неурожаем (правда, меньшим, чем в 1936 г.) в некоторых районах страны. В решении зерновой проблемы важную роль сыграло расширение базы товарного зерна в стране, которая, по словам Сталина, переместилась за последние два-три года из Украины, как основной житницы страны, в Россию, на Север и Восток. На Украине, сообщил докладчик, за это время ежегодные заготовки зерна снизились до 400 млн пудов, а в РСФСР - возросли до 1,1 млрд пудов58.
На этот раз власти не только не скрывали надвигавшейся беды, но и принимали действенные меры по ее предотвращению. И располагали для этого гораздо большими возможностями. Во второй половине 1930-х годов были созданы или значительно пополнились государственные зерновые фонды - резервные, страховые, семенные, фуражные, больше стало поступать зерна в заготовительные и закупочные фонды, был даже создан небольшой импортный фонд59. С середины 1930-х годов прекратились
272
или были сведены к минимуму экспортные зерновые операции государства. Все это имело важное значение в связи с угрозой военного нападения на СССР, укрепления обороноспособности страны.
Сталин наконец-то решился признать сам факт наличия голода в стране в 1932-1933 гг. "У нас, например, - сказал он на одном из совещаний в Кремле в сентябре 1940 г., - миллионов 25-30 людей в прошлом голодало, хлеба не хватало"60. И, как всегда, по-сталински, мельком брошенная фраза, без точного указания, о каком голоде идет речь, о причинах и последствиях этой трагедии, ее преодолении, извлеченных уроках. А главное - кто виноват?
ЗАКЛЮЧЕНИЕ (Общие итоги и размышления)
Втрех главах монографии освещаются события трех важнейших этапов сталинской коллективизации сельского хозяйства после "великого перелома" ("в колхозы пошел середняк"), провозглашенного Сталиным в ноябре 1929 г. (которого в действительности не было). А почти год спустя (в конце сентября 1930 г.) после "головокружения от успехов" по его указанию началось "новое наступление" на крестьянина-единоличника, подкрепленное решительными и бескопромиссными силовыми действиями властей. О поддержке "снизу" всерьез уже мало кто вспоминал. Нужно было в кратчайшие сроки (по крайней мере, к концу первой пятилетки) на основе победы колхозного строя создать в деревне прочную базу для развернувшейся индустриализации, решить зерновую и животноводческую проблемы, ликвидировать кулачество как класс - отчасти физически ("если враг не сдается, его уничтожают"), а также и путем спецпереселения ("кулаков" вместе с семьями) в необжитые районы Сибири, Дальнего Востока, Урала, Казахстана, Средней Азии.
Итоги выполнения первой пятилетки, как уже отмечалось, Сталину пришлось подводить дважды: в начале в январе 1933 г. (на пленуме ЦК) и в январе-феврале 1934 г. (на XVII съезде партии). В первом случае - под знаком "досрочного" выполнения плана ("за 4 года и 3 месяца"), во втором - на основе более реалистической оценки результатов. На этот раз ему надо было оправдываться и объяснять, почему не удалось добиться выполнения плана в области сельского хозяйства, избежать срывов и провалов в развитии аграрного сектора. Пришлось ссылаться на "объективные" причины, ввести понятие "реорганизационный период", а также "субъективные" - коварство классового врага в лице кулака (тактика "тихой сапы"), происки оппозиции - вплоть до попыток заменить Сталина на посту генсека (группа Смирнова, Толмачева, Эйсмонта).
А реальные итоги пятилетки в области реорганизации сельского хозяйства были таковы: ни по одному показателю задания первой пятилетки не выполнены, причем разрыв весьма значи
274
тельный, особенно в животноводстве; более того, почти по всем показателям (за исключением посевных площадей, производства хлопка и льноволокна) произошло значительное снижение производства по сравнению с 1928 г. Правда, был перевыполнен план (более чем в 3 раза!) обобществления крестьянских хозяйств. Но именно в результате этого "рекорда", сталинской "революции сверху" произошло катастрофическое падение производства, разорение и гибель миллионов крестьян. Только от го-лодомора 1932-1933 гг. погибло мученической смертъю от 7 млн до 8 млн крестьян.
В то же время сталинскому руководству приходилось все же учитывать сложившуюся обстановку в деревне, настроение крестьян. Пора было подумать о том, чтобы на основе более гибкой и разумной политики восстановить, хотя бы в минимальной степени, доверие крестьян к колхозам и Советской власти, ослабить репрессии. Один из первых реальных шагов на этом пути -ликвидация в конце 1932 г. комиссии Андреева-Рудзутака по депортации кулачества, расширение прав прокуратуры по надзору за спецпереселенцами. Второй шаг в этом направлении - постановление Президиума ЦИК СССР от 27 марта 1933 г. "Об итогах применения Закона от 7 августа 1932 г." Была критически переосмыслена судебная практика применения этого закона, ибо "не разграничены случаи хищения (воровство), в отношении которых должен применяться закон, от случаев мелких краж, в отношении которых должны применяться меры социальной защиты"1.
Первостепенное значение имела секретная Директива ("Инструкция") Сталина и Молотова от 8 мая 1935 г. "О прекращении массовых выселений крестьян, упорядочении производства арестов и разгрузке мест заключения", направленная всем партийно-советским работникам, ОГПУ, органам суда и Прокуратуры и оформленная вскоре как постановление ЦК партии. В этом документе, напомним, давалась мотивированная установка на прекращение массовых репрессий в деревне. При этом авторы исходили из того, что "три года борьбы привели к разгрому наших классовых врагов в деревне"; создается "новая благоприятная обстановка", дающая возможность "прекратить, как правило, применение массовых выселений и острых форм репрессий"; "наступил момент, когда мы уже не нуждаемся в массовых репрессиях, задевающих, как известно, не только кулаков, но и единоличников и часть колхозников".
Вождя волновало главным образом (как в апреле 1930 г.) то, "что создается угроза ослабления авторитета Советской власти в деревне"; если так дальше продолжать, "можно свести к нулю вли
275
яние нашей партии в деревне". А основание было: "Арестовывают, - возмущался Сталин, - все, кому только не лень... теряют чувство меры... действуя по принципу: сначала арестовать, а потом разобраться". Были даны конкретные указания о прекращении массовых выселений крестьян, об упорядочении производства арестов и разгрузке мест заключения2. Перспективы новой крестьянской войны (как и весной 1930 г.) - одна из важнейших причин появления майской Директивы 1933 г. Надо было, как рекомендовал в свое время Ленин, "уметь достигать соглашения с крестьянством". И в последующие годы, во всяком случае в 1934-1936 гг., пути этого компромисса расширялись и углублялись.
Разумеется, маховик массовых репрессий, запущенный на полную мощность в годы сплошной коллективизации, невозможно было быстро остановить, да и власти, судя по ряду документов, к этому не стремились. Так, в системе антикризисных мероприятий в сельском хозяйстве, разработанных в 1933 г., нашлось место чрезвычайным органам - политотделам МТС и совхозов, решение о создании которых принял январский (1933 г.) Пленум ЦК ВКП(б). Это были партийно-государственные органы, сочетающие функции партийно-политических и хозяйственных органов, а также карательных в лице зам. начальника политотдела по ОГПУ. В то же время им пришлось в ряде случаев, защищая интересы крестьян, идти на конфликт с райкомами партии.
Документы свидетельствуют, что Сталин несет личную ответственность за величайшее народное бедствие - голодомор 1932-1933 гг. Более того, он был непосредственным организатором "рукотворного голода", - вероятно, первого столь масштабного и губительного для крестьян за многовековую историю России. В свое время известный английский исследователь Р. Кон-квест, одним из первых в новейшей историографии поставивший и в той или иной мере обосновавший вопрос об ответственности Сталина за "террор голодом", "искусственно созданным властями", пришел к выводу, что "мы пока не можем подтвердить существование прямого указа, в котором Сталин распорядился о введении голода". Не удалось это доказать ни историку В.А. Маня-ку (в послесловии в книге "Голод 1933"), ни журналисту Л. Капе-люшному в статье "Голодомор на Украине" в газете "Известия"3.
В настоящее время большинство историков, говоря об "организованном голоде" 1932-1933 гг., имеют в виду, что основными субъективными факторами этой трагедии российского крестьянства явились антикрестьянская политика большевистской партии, прежде всего политика и практика хлебозаготовок, всецело исходивших из интересов форсированной модернизации (точнее - сталинской индустриализации), построения фундамента со
276
циалистической экономики. При такой постановке не просматривается чья-либо злая воля, все делалось как бы во имя индустриализации, на благо всего народа, особенно для укрепления обороноспособности страны.
Ясность в эту проблему вносят, как уже отмечалось, документы 3-го тома сборника документов "Трагедия советской деревни"4. В данном случае ограничимся перечислением основных событий ("мероприятий"), подтверждающих этот вывод (в хронологической последовательности происходящего).
Прежде всего, это создание по инициативе Сталина и посылка (при его соответствующем инструктаже) в основные зерновые районы страны чрезвычайных комиссий по хлебозаготовкам (октябрь-декабрь 1932 г.), которые возглавляли Каганович, Молотов, Постышев, а в Казахстане - де-факто Ф.Голощекин как секретарь крайкома. Подкреплял деятельность комиссий Закон от 7 августа 1932 г. ("о пяти колосках"), основным автором и редактором которого был Сталин; далее выступление генсека на объединенном заседании Политбюро ЦК и Президиума ЦКК ВКП(б) 27 ноября 1932 г. (теоретическое обоснование репрессий против всего крестьянства и программа действий - "ответить сокрушительным ударом"); постановление ЦИК и СНК СССР о паспортной системе 27 декабря 1932 г. (для "всех" граждан за исключением крестьян, перемещение которых по стране должны были строго контролировать органы ОГПУ); наконец, зловещая Директива Сталина-Молотова от 22 января 1933 г., предписывающая органам ОГПУ "арестовывать пробравшихся на Север крестьян" ("за хлебом"), а "после того, как будут отобраны контрреволюционные элементы, водворять остальных в места их жительства". Так возникли "кордоны на дорогах" на Украине и Северном Кавказе, "фильтрационные лагеря". Сталин в резкой форме упрекнул "партийные, советские и чекистские органы" за то, что они в 1931 г. "прозевали" применить эту меру, и потребовал в 1933 г. не допустить "повторения этой ошибки", что и было исполнено.
С публикацией Директивы от 22 января 1933 г. круг замкнулся: основные (субъективные) предпосылки для общекрестьянской трагедии были созданы при личном участии Сталина. А фактически она уже началась.
Новые теоретические и политические подходы и оценки коллективизации и колхозного строительства были определены и обоснованы в феврале 1934 г. в резолюции XVII съезда ВКП(б) о плане второй пятилетки. Был взят курс на интенсификацию сельского хозяйства, организационно-хозяйственное укрепление колхозов и совхозов, и в этой связи изменено соотношение капитальных вложений в пользу предметов потребления (группы "Б")
277
при некотором снижении вложений в средства производства (группа "А").
"Сталинский неонэп", которому посвящена вторая глава настоящей книги, хронологически привязанная к 1934—1936 гг., -понятие в известной степени условное и по хронологии, и по содержанию. Его начальный рубеж просматривается уже весной 1933 г., когда появилась Директива от 8 мая 1933 г. и начались "отбойные" акции сталинского руководства в связи с Законом о "пяти колосках".
Перечислим (с некоторыми комментариями) в хронологической последовательности после майской Директивы дальнейшие "неонэповские" акции. Их по крупному счету четыре: Совещание в Кремле 2 июля 1934 г. по вопросам коллективизации; отмена карточной системы на хлеб и другие продукты ("радикальная экономическая реформа" по оценке Сталина, ноябрь 1934 г. с одновременной ликвидацией политотделов МТС); II Всесоюзный съезд колхозников-ударников и принятие нового Примерного Устава сельскохозяйственной артели (февраль 1935 г.); Конституция 1936 г.
Эти этапы, тесно связанные между собой, как правило, закрепляли достижения предыдущего, создавали условия для реализации задач последующего. Так, отмена карточной системы не могла осуществиться, если бы политотделы активно не участвовали в решении проблемы хлебозаготовок и хлебозакупок. Именно благодаря им, отмечалось на ноябрьском пленуме ЦК, хлебозаготовки впервые за годы коллективизации были выполнены не только по стране в целом, но и каждой областью, краем, республикой, по всем секторам в рекордные сроки, в 1934 г. - к 1 ноября, к началу открытия пленума ЦК, на котором рассматривался вопрос об отмене карточной системы по хлебу. Сыграло свою роль и сокращение по указанию Сталина до минимума экспортных операций по зерну (с 5,2 млн т в 1932 г. до 1 млн в 1934 г.).
Конституция 1936 г. стала политическим подкреплением и дальнейшим развитием (главным образом в идеологическом и пропагандистском плане, но не только) сталинских реформ.
Однако "радикальная экономическая реформа" (отмена карточек), во всяком случае в первый год после ее принятия, не встретила поддержки со стороны крестьянства, поскольку заготовительные цены на зерно повысились незначительно (всего на 10%), а государственные цены на хлеб в магазинах выросли в несколько раз. Основные выгоды от реформы получили горожане, рабочий класс.
Сталин же исходил из того, что ситуация будет меняться постепенно, когда заработает рынок, будут развиваться товарно-денежные отношения. Об этом он говорил в своем выступлении
278
на пленуме ЦК. Рассчитывал он и на рост доходов крестьян от приусадебных хозяйств, значительные уступки развитию которых были сделаны (в том числе им лично) на П Всесоюзном съезде колхозников-ударников. Таким образом, забота о колхозниках была проявлена им с расчетом на перспективу. В той или иной мере его прогнозы оправдались.
Сталин заступился за колхозников на совещании по коллективизации в связи с чисткой колхозов, которую проводили политотделы. Масштабы чистки, итоги которой за 1933 г. были подведены в опубликованном издании, удивили и возмутили даже Сталина, не отличавшегося, как известно, сентиментальностью. "Исключить из колхоза, - сказал он на июльском совещании
1934 г., - это гораздо хуже, чем исключить из партии... у тебя отнимают источник существования, ты опозорен... обречен на голодное существование"5. И был прав.
Вскоре после совещания 1934 г. ЦК ВКП(б) принял два постановления: "Об извращениях политики партии в Ново-Бугском районе Одесской области (12 июля) и "О Пензенской парторганизации" (13 августа), в которых осуждались факты "грубого нарушения революционной законности" в отношении колхозников и единоличников (исключение из колхозов честных колхозников, массовые репрессии против крестьян на Украине и Средней Волге). Оба постановления были опубликованы6. Это была критика в адрес политотделов, точнее зам. начальников по ОГПУ. Были сделаны выводы и в отношении ОГПУ в целом. В связи с созданием по предложению Сталина в июле 1934 г. союзного НКВД, Политбюро приняло решение о "Реорганизации ОГПУ", включив его в состав НКВД СССР. Могущественное ведомство, обладавшее относительной самостоятельностью, превратилось в Главное управление государственной безопасности (ГУГБ) при НКВД СССР.
Из всех "неонэповских" сталинских реформ, пожалуй, наиболее эффективная и быстродействующая - разработка и принятие на II Всесоюзном съезде колхозников-ударников в феврале
1935 г. нового Примерного устава сельскохозяйственной артели, активное участие в котором приняли сами колхозники и лично Сталин. Речь шла о компромиссе власти с крестьянством, о том, чтобы довести до юридического подкрепления наработки июльского Совещания 1934 г. Правда, закон о "сверхналоге" на единоличника (постановление СНК и ЦИК СССР "Об установлении единовременного налога на единоличное крестьянское хозяйство") был принят вскоре после Совещания (26 сентября 1934 г.). Генсек на него очень рассчитывал ("надо усилить налоговый пресс"), ждать съезда было некогда.
279
No comments:
Post a Comment
Note: Only a member of this blog may post a comment.